О вреде наркотиков

Страница: 1

Сообщений 1 страница 8 из 8

Поделиться12011-06-18 15:24:22

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

Время: Лето 1961го
Место: Лос-Анджелес
Действующие лица: Сантино Трагандер, Ремиджио Трагандер
События: буквально пару дней назад у трагандеров города Ангелов появился новый Старейшина. Кто-то этим доволен, а кто-то очень даже нет.

WARNING! нецензурная речь, отыгрыш гомо-отношений, инцеста, а также сцен насилия.

Ремиджио Трагандер

Все то время, пока готовилась вчерашняя акция, пока группа трагандеров – а более всех Ремиджио, - пребывала в состоянии постоянной напряженности из-за грядущего переворота; все те дни, годы, десятки лет, что крадущийся сначала думал о власти, затем нахально мечтал о ней, после – планировал, и воплощал в реальность, вся та суета, что сопровождалась звоном в ушах была закончена. Осталась в прошлом воспоминанием. Кровь все еще кипела в жилах после совершенного диаблери, грели ее не только выпитые вчерашней ночью ассасины, но и кокаин – спустя долгое время, наконец, Ремиджио мог позволить себе расслабиться, и принять дозу, которая позволила бы забыть обо всем. За ним присматривал брат – его же поколения, получивший выгодное место Тени и не имевший причин лишать его жизни: хотел бы власти над ассасинами Города Ангелов - убил бы раньше, шансы были вчера, много. Волнения не было, рассудок отключился. Щуплый, невысокий смуглый мужчина валялся на мягком диване безвольным мешком, недвижимый, отчего выглядел еще более мелким; кто бы мог подумать, что именно такое времяпровождение он сочтет отдыхом.
Отдыхал душевно. Лихорадочно блестящие от наркотика глаза, совершенно черные, бегающим взглядом окидывали помещение. Голоден не был, трезв тоже. Заметил путану, что по его мнению умело обслуживала одного из крадущихся, затем же – брата, угрюмого и молчаливого, что скучал рядом с ним. Хотел было подозвать девку, но непослушные губы не произнесли ни звука, даже не шевельнулись. Тело пребывало в нирване. Ремиджио еще некоторое время сидел на месте, разглядывая Сантино, затем же тень оторвалась от его ног, поднимаясь, обретая очертания привлекательной женской фигуры. Обходя крадущегося полукругом, танцуя – привлекала взгляд, затем же села на диван над ним и спиною к нему, полупрозрачные ладони уложили руки брата на округлые ягодицы. Танец продолжался.
Сказать по правде, Реми был не уверен в том, что брат может не только не отличить тень от настоящей женщины, но и не факт, что он вообще заметит, что это – женщина, а не мужчина. Послушная кукла на ниточках привлекала к себе внимание именно так, как любил Сантино - за проведенный вместе продолжительный период времени Ремиджио успел изучить предпочтения брата на все сто. Или думал, что успел.

Сантино Трагандер

Вчерашняя резня, из которой братья, сполна оправдывая свою фамилию, выбрались практически без единой царапины, стала лишь воспоминанием, и сегодня Старейшина изволил отдыхать. Сантино же примерялся к своей новой роли и был тенью за его спиной, привычно уже скрывая лицо и постоянно находясь в состоянии полного осознания. Звуки, запахи, движения - ничего не могло пройти незамеченным мимо него... ровно до того момента, как крадущемуся надоело. Все, кто мог представлять для Реми какую-то опасность, были вырезаны еще вчера, отмечавшие же рядом ассасины сами были в столь желеобразном состоянии, что для того, чтобы успеть среагировать, Сантино будет достаточно и половины своего обычного внимания. В ход пошла излюбленная забава, и очень скоро трагандер чувствовал себя куда более расслабленным, а окружающая действительность перестала раздражать его так сильно. Выражение лица от этого не изменилось правда ни на йоту - угрюмый мясник с опущенными вниз уголками губ и холодными, словно стеклянными, глазами.
Таким же равнодушным взглядом наблюдал и за шлюхой, что описывала вокруг него круги, постепенно приближаясь - точь-в-точь стервятник, кружащий над свежей падалью. Феечка недооценивал брата, хоть и частично - магической природы соблазнительницы Сантино действительно не замечал, но вот не различить вполне себе женские округлости не мог. Тем более что они так неосмотрительно оказались в его руках... Ладони, затянутые в кожу, стиснулись на женских ягодицах, доставляя боль, и ассасин впервые позволил себе хоть какую-то реакцию - одобрительно цокнул языком, продолжая наблюдать за движениями куклы. Откровенные, дразнящие, столь бесхитростно пошлые - завуалированный соблазн и тонкие игры у Сантино в цене не были, а вот на подобное вульгарное поведение тело реагировало недвусмысленно. Оборвав танец, все больше напоминающий половой акт без партнера, запустил руку в волосы шлюхи, с силой дергая ее голову назад и заставляя ее упасть на его колени. Второй рукой крепко обхватил женскую талию, прижимая куклу к себе и заставляя ее почувствовать, какой интерес она вызвала у крадущегося. Хорошая шлюха все сделает сама, не прерывая отдыха клиента, а плохая шлюха - как известно, дохлая шлюха.

Ремиджио Трагандер

Кукла, сотканная из Тени – гораздо более совершенная кукла, чем живая. Шея послушно дернулась от рывка, но не сломалась. Не завыла от боли. Могла, но Ремиджио было лень. Действительно знал, чего брат хотел, и глупейшим образом беззвучно захихикал, когда почувствовал то, что чувствует его шлюха. Дальнейшие действия вызвали у него такую же странную реакцию – дико смешило крадущегося, как ее пальцы с его ловкостью расстегивают его ширинку, ласкают возбужденную плоть, а после – как ее ягодицы опускаются на него, умело, плавно, безусловно приятно – так, как нравится брату.
Из того, что брат действительно не заметил, что шлюха не настоящая, а иллюзорная, Ремиджио понял, что Санни тоже был изрядно накачан, но… Странным образом жалел брата, считая, что ему нужно тоже развлечься. Реми даже губу закусил, столь немалых усилий ему сейчас стоил столь деликатный процесс – едва ли братишка обрадуется, если Тень в его руках потеряет материальность, сломается, или просто обмякнет, из живой и резвой куклы превращаясь в мертвую, поддельную, и обнаруживая этим самым его, Ремиджио, проделки. Выдать его мог только смех, который он остановить был не в состоянии.
Женское тело, что Сантино до боли сжимал в своих руках, продолжило танец – жестко, быстро, совершенно не жалея себя.

Сантино Трагандер

Шлюха все же оказалась правильной - возмущаться на столь неласковое обращение не стала, равно как и тянуть время. Сантино ничуть не мешал ей забираться в его ширинку и ближе знакомиться с ее содержимым, но и не помогал - тело сковывала позорная, хоть и вполне заслуженная лень. Пока. То, как угадала кукла его предпочтения, вызвало легкое удивление, впрочем, довольно мимолетное - процесс понемногу начинал увлекать крадущегося, хотя участия в нем он по-прежнему почти не принимал. Руки переместились с упругих ягодиц на спинку дивана, взгляд скользил по спине, шее и затылку шлюхи все так же равнодушно. Но чем жестче она двигалась, чем большую боль добровольно причиняла себе, тем больше нравилось происходящее ассасину - он наконец выпрямился, сжимая в своих руках тонкую женскую фигурку, сдавливая ее грудь так, словно хотел раздавить ее своими ладонями. Губы коснулись шеи, обожгли ее дыханием, и Сантино привычно потянул воздух носом - привык воспринимать ощущения прежде всего через запахи. Кукла же не пахла... никак. Крадущийся почувствовал легкую нарастающую нервозность - уже который раз обещал себе перестать вдыхать кокаин через нос, опасаясь того, что это может навредить его обонянию (которое он без всяких на то оснований считал уникальным), теперь же всерьез перепугался, что это наконец случилось.
На этой мысли забава, пожалуй, и закончилась бы, если бы взгляд Сантино не переместился мимолетом на брата - тот, похоже, уже некоторое время сотрясался в беззвучном смехе, наблюдая за парочкой. Только теперь ассасин лучше присмотрелся к своей партнерше и заметил ее относительную бесплотность, в то же время отметив, как фонит от куклы магией Теней, не узнать которую было просто постыдно. Осознав, как подшутил над ним Реми, Сантино вполне ожидаемо взбесился - первым порывом было сбросить с себя тень и хорошенько приложить нагло скалящуюся физономию об стол. Но, поразмыслив немного, передумал - Реми, безусловно, ощущал все то, что испытывало сейчас его произведение, пускай же забава станет обоюдной. Руки сжались на груди теневой шлюхи крепче, когти вонзились в нежную кожу - направляя ее таким варварским образом, Сантино делал ее движения еще более жесткими и быстрыми. Сам же переместил голову так, чтобы иметь возможность смотреть брату прямо в глаза. Лицо не выражало практически ничего, разве что взгляд был очень многообещающим и насмешливым - словно трахая теневую куклу Реми, он трахал его самого.

Поделиться22011-06-18 15:28:14

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

Смех, которым прямо таки давился Ремиджио, затих, как только взглядом крадущийся встретился с братом. Еще несколько секунд Реми потрясся – остаточный эффект, не более, а после же затих, глядя на брата с донельзя шкодной улыбкой. По правде говоря, он думал, что если шутка его будет замечена, забава сразу же прекратится, потому как трахать тень – занятие довольно специфическое, на любителя. Сантино таким любителем не был.
Во всяком случае, Реми думал, что не был. Брат должен был психануть, и пойти искать себе настоящую куклу, но то, как он отреагировал, удивило ассасина. От взгляда, которым его одарил брат, по спине пробежал неприятный холодок, а в мягкую кушетку, на которой он валялся, захотелось вжаться покрепче. Брат смотрел на него, как на бифштекс с кровью второй группы.
Реми раздраженно дернул кистью – так просят слугу убраться с глаз долой. Очевидно, крадущийся так выражал предложение заняться куклой, которую тот и так разве что не рвал на части, и спрятать «нелицеприятное это», коим считал страшное выражение лица Сантино, от его хрупкой психики подальше. Чувствуя, как стискивает в своих руках Санни тонкое хрупкое «тельце», буквально, раздирая его на части, в очередной раз не позавидовал несчастным, которым «везет» стать его любовниками. Сам Реми к постельной жестокости брата относился лояльно – ему было все равно, в каком состоянии покидают его постель люди и не совсем люди. На своих двух ли, целиком ли, по частям ли – без разницы, о предпочтениях не спорят.
- Развлекайся, - великодушно заявил, снисходительно улыбаясь, и продолжая дергать куклу за ниточки. Заставляя ее двигаться еще быстрей, еще жестче – так забава закончится скорее. Подобная благотворительность крадущемуся никакого удовольствия не приносила.

Сантино Трагандер

Кукла двигалась умело и доставляла удовольствие, но все равно была лишь тенью, проделкой Ремиджио, который почему-то решил таким образом подшутить над братом. Учитывая то, как рисковал вчера своей жизнью Сантино ради того, чтобы Реми получил долгожданную игрушку - власть - шутка эта крадущемуся не понравилась. Полностью переключиться на действия тени не получалось - чувствовал, как продолжает кипеть в нем злость по отношению к брату, не находя выхода. Черту эту за собой ассасин знал хорошо - его сложно было вывести из себя, но когда это все же происходило, так же сложно было успокоить.
Забава наконец закончилась - Сантино последний раз сжал в своих ладонях обманчиво хрупкое тело куклы и брезгливо сбросил его на пол, только теперь отводя взгляд от лица брата. Даже капюшон натянул, чтобы Реми не мог видеть его глаз - все таких же злых и колючих, словно обещающих, что проказу с тенью Сантино запомнил и при случае должок вернет обязательно.
- Удовлетворил свои вуайеристские потребности? - равнодушно поинтересовался ассасин, доставая из стоявшего на столе держателя салфетку и с выражением безграничного презрения на лице вытирая руки. - Если хотел зрелище, care mia, надо было лепить мальчика. - В один глоток осушив бокал с коньяком, Сантино живо поднялся и оправил на себе одежду, осматриваясь вокруг. - Пора ехать домой - рассвет скоро. - Тихо обронил крадущийся - не хотел, чтобы слышали остальные, правдой это было весьма относительной - до восхода солнца оставалось еще не менее двух часов. - Или предпочтешь добираться на такси? - губы дрогнули в кривом подобии саркастической улыбки, Сантино все еще злился на брата.

Ремиджио Трагандер

Едва забава закончилась, Реми распустил наконец теневую куклу, и отвел взгляд от брата. То ли Сантино не понял того, что сделано все это было с самыми благими намерениями, какие вообще могут быть у феечки, то ли намерений не оценил. Ремиджио не смотрел в сторону Сантино, но чувствовал, что тот злится.
«Перезлится.»
Учитывая то, что сам крадущийся был удолбан до состояния попользованной жвачки, то обороняться у него способностей было ровно ноль, или даже наоборот – в минус ушли. Именно для таких случаев за его спиной (или перед ним) должна была находиться Тень – умелый и невозмутимый защитник. О том случае, что будет, если Тень решит на нем отыграться, Реми просто-напросто не подумал. И вариант этот сейчас решительно отбросил в сторону – брат не настолько глуп, чтобы портить их отношения из-за незначительной проделки.
- Пф, - фыркнул Реми. Наблюдая за садизмом брата, удовольствия не получил, хоть вуайеризмом действительно порой страдал – это была правда. – У меня было вдохновение только на девочку. – Услышав заявление о рассвете, крадущийся помотал головой, словно вокруг были окна, которые могли бы рассказать ему о положении солнца относительно земли. Часы были на его запястье. Положа руку на сердце, он бы смог поднять руку и даже сфокусироваться на циферблате, но вот удолбанный в кучку мозг вряд ли смог бы адекватно интерпретировать полученную информации в виде кружочка, палочек и циферок. – Так рано, - с сожалением произнес Ремиджио, нехотя поднимаясь с кушетки, точней пытаясь подняться. – Помоги мне встать, - с помощью брата наконец оказался на своих двух, после чего надвинул на голову пониже капюшон, и пошел. По пути ему встречались знакомые лица, уважительно кивавшие ему – Реми помнил, что вчера они вместе совершили важное дело, и кивал в ответ. Ноги гнулись плохо и невпопад, крадущийся даже удивился, что не гнулись в обратную сторону просто назло ему. Не имея никакого желания блуждать по клубу, выцепил взглядом фигуру брата, просто следуя за ним.

Сантино Трагандер

Всегда терпеть не мог, когда феечка вел себя с ним, как хозяин с подчиненным, сейчас же, учитывая глухую злость, заполняющую собой все существо крадущегося, барские замашки злили еще больше. Реми не мог видеть, как всего на секунду дрогнули мускулы на лице Сантино, когда тот подавал руку, помогая брату встать. Странные, удивительно соблазнительные в своей неправильности мысли - брось сейчас он горе-старейшину на улице, тот даже не поймет, что происходит, так и встретит свою смерть под солнечными лучами с рассветом. Ассасин недовольно дернул головой, отгоняя от себя непрошенные фантазии - неразумный расход старой крови, такую куда приятнее выпить, пусть даже видимого результата это и не даст.
Водить автомобиль (по его мнению) Сантино мог при любой степени обдолбанности, теперь же его состояние было вполне приемлемым - особенно в сравнении с братом. Открыв перед Реми заднюю дверцу неприметного "Линкольна", трагандер еще раз скрипнул зубами, но промолчал, ожидая, пока "хозяин" погрузит свое бесценное тело в салон, и сел за руль.
- Освежись, - хмыкнул Сантино, доставая из бардачка кокаин и кидая его на заднее сиденье. Откровенно говоря, феечке и без того было более чем достаточно, но ассасин хотел держать брата в "кондиции". Зачем? Сам пока затруднялся сказать...
Шоссе перед глазами временами пропадало, превращаясь в размытую снежную дорожку, но до очередного временного убежища в Малибу удалось добраться без лишних приключений - реакция Сантино не подводила. Некоторое время занял теперь уже обратный процесс - выгрузка трагандерского тела из машины. Страхуемый своей Тенью, Ремиджио медленно и не очень уверенно добирался до собственной спальни, Сантино бесшумно шагал следом, испепеляя спину брата недружелюбным и все еще полным злости взглядом. По-хорошему, одна из многих выходок Реми должна была остаться незамеченной (или точнее проглоченной), но, видимо, существующий лимит терпения оказался наконец превышенным - спускать с рук никто ничего не собирался.
До вожделенной кровати Реми не дошел всего пару шагов - сзади его, словно шкодливого котенка, схватили за шкварник и от души приложили лицом об стену. Тут же он оказался прижатым к стене телом брата - одна рука прижимала ладонь к шероховатой покрашенной поверхности, вторая заламывала руку за спину.
- Мне не понравилось. - Скорее шипение, чем голос. Тихий хруст красноречиво оповестил о том, что заведенная за спину рука сломалась в локте. Если Ремиджио еще был способен это ощутить, то мог почувствовать, как в его ногах заклубилась тень, скользя все выше, обвивая собой руку, прижатую к стене, сковывая ее и не давая пошевелить ею.

Поделиться32011-06-18 15:32:38

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

Привыкший к тому, что они с братом всегда в одной команде, сейчас Ремиджио даже предположить не мог, что Сантино что-то против него задумал. Или планирует. По большому счету, слово «планировать» с Сантино вообще считал несочетаемым, полагая, что брат – существо в своей жестокости примитивное, кровожадное, злобное, и планировать не способное. Точно так же привык на него полагаться, как на подчиненного, и теперь, когда на грудь ему швырнули пакетик с коксом, даже не особо задумываясь над тем, что же в пакетике находится, и зачем ему это принимать, догнался в машине почти до отключки. Так, что, выйдя из нее, был почти в таком же состоянии, как когда покидал ночной клуб.
Естественно, слишком преувеличенную близость рассвета он не заметил, мечтая лишь об одном – добраться до сладкой подушки и забыться, вырубиться наконец, дав телу желанный отдых. Когда же в спальне, вместо того, чтоб рухнуть башкой в подушку, он почему-то рухнул башкой об стену, Реми просто-напросто не понял, что произошло. Шепот брата над ухом дал ему понять, что это именно им он прижат к стенке, и сейчас именно Сантино зачем-то заламывает ему за спину руку.
- Что не понравилось? – непонимающе моргая, спросил крадущийся, а рука взорвалась болью – даже будучи накачанным коксом, перелома он не заметить не смог. Как результат расслабленной нервной системы, из глаз потекли слезы – естественная реакция организма на боль. Скованной тенью второй руки он не заметил, дернув спиной и неловко попытавшись высвободиться из тисков брата, отчего сломанный локоть заболел пуще прежнего. Реми тихо взвыл. – Что тебе не понравилось?.. То, как мы город взяли? Я не понимаю… Ты не мог бы отпустить, мне немножко больно…

[b]Сантино Трагандер

Когда Реми озвучил свой первый вопрос, Сантино воспринял это не иначе, как издевку, и уже готов был взорваться праведным гневом, когда услышал и остальное лепетание. Похоже, феечка и правда удолбался до такого плачевного состояния, что не понимал происходящее, воспринимал его заторможенно и очень неадекватно. В другое время крадущийся даже почувствовал бы что-то вроде жалости к этому пропитанному насквозь кокаином куску мяса - в другое, но не сейчас.
- Не понравилась забава с Тенью, care mio, не понравилось, что обращаешься со мной, как с цепным псом... - удерживать руку, которую накрепко сковала тень, смысла уже не было - она переместилась на голову, пальцы крепко сжали волосы. Некоторое время они мягко массировали кожу головы, затем же сжались в кулак и последовал еще один удар об стену - уже послабее, вырубать феечку Сантино не хотел. - Ты правда думаешь, что я буду это молча терпеть все время?
Сломанную, а следовательно безопасную, руку трагандер тоже отпустил - вжатый в стену брат был теперь совершенно беззащитен перед ним, и осознание этого будоражило, горячило кровь. Видел частично лицо Реми, слезы на нем, слышал его жалобный вой, и все это превращало мозг крадущегося в стол для пинг-понга, где шарик истерично мечется между двумя мыслями - "сожрать" и "трахнуть". Такая реакция на брата возникала у Сантино далеко не впервые, но никогда еще он не был так близок к осуществлению этой навязчивой идеи. Вопрос, что думает по этому поводу сам Ремиджио, странным образом не посещал голову крадущегося, которого тоже лишь с большой натяжкой можно было назвать кристально трезвым. Рука, переместившаяся с волос Реми на спину, нервно подрагивала, дрожали и губы, будто пытались что-то произнести - из горла тем не менее не вырывалось ни звука. Неприятный, режущий слух треск ткани - мощным рывком Сантино порвал на брате джинсы вместе с трусами, не обращая внимания на обломанные ногти, отбрасывая мешающие ему тряпки в сторону. Та же участь постигла водолазку и рубашку; дрожь становилась уже похожей на лихорадку - крадущийся жадно ловил ртом воздух, словно он и правда был ему нужен, отстегивая излюбленные иглы с предплечий Реми. Ладонь грубо надавила на поясницу, заставляя его прогнуться, вторая рука жестко сдавила ягодицы Реми. Наскоро расправившись с застежкой на брюках, Сантино торопливо приблизился к брату, входя в него грубо, резко - так он себя не всегда вел даже с игрушками.

Ремиджио Трагандер

Слушая ответы брата, последовательно и четко объясняющие, в чем же именно поведение его обидело, Ремиджио непонимающе хмурился - неужели брат, его цепной пес, неамбициозный и флегматичный, все это время таил злобу? Сейчас, прижатым к стенке, это очень дурно пахло для Ремиджио. Ладони на его висках мягко сжались, массируя голову, и Реми на некоторое время отдался приятному ощущению, а после же, когда от еще одного удара об стенку из глаз полетели искры, снова взвыл. Вот как все пахло для него - поспешной финитой.
- Прекрати... - от досады крадущийся зубы сцепил, лишь теперь понимая, что происходит, хотя все еще довольно заторможенно - брат его раздевал. Сначала болезненным рывком сорвал брюки, потом - рубашку, отчего Реми сразу стало холодно. Следом за тряпьем покинули его и иглы. Слезы продолжали литься из глаз, ассасин повернул мокрое от них лицо, чтобы рассмотреть брата; вид последнего говорил, что он как бы совсем не шутит. Трахнет он его или сразу сожрет, не ясно, но зачем тогда, если жрать, раздевать? - ПРЕКРАТИ! - завопил крадущийся уже не только от боли, сколько от унижения. За прошедшие годы он никому не позволял вести себя с собой так - доминировал сам. Теперь же, стоя согнутый и прижатый у стенки, он понимал свою беспомощность, и от этого становилось дурно. Так некстати трезвел, и в полной мере понимал, что с ним делают - насилуют, как девчонку. После того, как брат закончит, скорей всего решит его убить, ведь и слепому ясно, что Реми ему этого с рук не спустит.
Но зачем? Зачем было помогать ему вчера, зачем было помогать ему и быть с ним все эти годы, если Сантино готовил ему такую постыдную, бессмысленную смерть? Ответ на этот вопрос приходил только один - а он и не готовил. Просто сорвался, а потом, после, если Реми переживет это, он все равно убьет его - потому что дорога собственная шкура, а кому лучше знать о злопамятности новоявленного старейшины, чем его собственному брату?
- Ублюдок! - взвыл Ремиджио, пытаясь вырваться. Не потому, что верил в то, что получится, но потому, что не попытаться не позволяла гордость. - Кретин! Ты сам все испортил! Сука траханая! Вот так ты меня благодаришь за все! За доверие, за то, что за собой вслед тебя из дерьма всю жизнь вытаскиваю! Прекрати, бл*ть, ты же не меня трахаешь, ты себя трахаешь! Ты же знаешь, как ты пожалеешь об этом потом - а ты пожалеешь... Прекрати сейчас е*анный псих, и, клянусь, я найду в себе силы, чтобы простить тебя за это долбо*бство! - предложения великодушней брат вряд ли мог бы дождаться, ведь оно было бы слишком явной ложью. Голос Ремиджио, охрипший от воя и дрожащий - от боли, срывался; крадущийся на какое-то время затих, прекратив бесполезно дергаться, возможно, брат одумается и отпустит его, а, возможно, и нет - тогда придется копить силы и ждать момента, который может ему предоставиться...
Реми знал, впрочем, что ждать его бесполезно - Сантино со своими игрушками (и не только) осторожен до паранойи, и, если понадобится, сломает ему еще одну руку, и ноги. Рядом с кипящей в мыслях злобой все сильней пульсировала паника.

Сантино Трагандер

Если хотя бы половина слов Реми доходила до сознания Сантино - это уже было хорошо. На этот раз Ремиджио переоценивал своего брата - тот не думал о том, как убьет его, когда все закончится, не думал о том, что заплатит за подобное своевольство собственной жизнью - таких мыслей в его голове не было. Там вообще ничего не было, пустота радовала глаз и сердце. Такое состояние бывало у него совсем нечасто, и точнее всего его, пожалуй, можно было назвать звериным - словно рвалась некая невидимая цепь, удерживающая ассасина на грани нормального поведения. Рассудительность, изворотливость, предусмотрительность бесследно растворялись в кровавой пелене безумия, застилающей глаза - зверем управляют инстинкты, а отнюдь не рассуждения. Обычно, когда это происходило, Сантино срывался на жестокость - убивая, успокаивая зверя кровью и болью жертв, но сегодня звезды стали несчастливо - для Ремиджио. А может, и для обоих.
Все попытки Реми вырваться приводили только к увеличению агрессии Сантино - одна рука сжимала шею, впиваясь когтями в тонкую кожу, другая все так же властно нажимала на поясницу, заставляя ассасина прогибаться так, чтобы его брату было удобнее. Запах крови, которая выступила на месте глубоких царапин, только усугублял безумие - приблизившись к брату вплотную и жестко двигаясь в нем, крадущийся языком ловил редкие капли. Кровь Ремиджио пробовал впервые - справедливо опасаясь друг друга, Фортунато не спешили делиться друг с другом кровью, теперь же она явно пришлась Сантино по вкусу, о чем свидетельствовало тихое, немного угрожающее урчание.
Помыслами ассасина завладело всего два простых желания, которые странным образом сливались в одно: хотел в полной мере отплатить любезностью брату за его скотское обращение с ним и хотел получить наконец то, что - чего греха таить - уже так давно жаждал. Слышал крики Реми, но смысл слов не доходил до воспаленного рассудка - воспринимал эти звуки только как сигналы о том, что доставляет брату боль. От того же, что чувствовал сам Сантино, так бесцеремонно врываясь в тело близнеца, хотелось завыть. Во рту ощущался привкус крови - ассасин до боли прикусил губу, чтобы и в самом деле не позволить звериному вою вырваться наружу. Переместив руку со спины Реми на его живот, впиваясь в него когтями и прижимая крепче к себе, Сантино нашел наконец клыками вену на его шее, вгрызаясь в нее грубо и делая торопливые, жадные глотки. Из горла вырвался все же сдавленный звук, лишь отдаленно напоминающий стон, клыки рванули вену, щедро окрашивая стену и плечо Ремиджио кровью, движения стали еще жестче, словно ассасин хотел порвать брата в клочья.

Поделиться42011-06-18 15:34:55

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

Ожидал, что брат рассмеется ему в лицо, что выскажется, что, возможно, подумав, даже согласится с ним, но вот что реакции на его слова не будет никакой, не ожидал никак. От такого обращение тело крадущегося возмутительнейшим образом начало ломаться. Болела и слишком медленно регенерировала сломанная рука. По спине, шее, животу, бедрам, ногам текла кровь - его кровь, а вместе с ней вытекала и жизнь. Ремиджио знал, как быстро это бывает - вот еще ты жив и полон сил, а теперь - ничего не могущий кусок мяса, который добивают из жалости скорей, а не потому, что он представляет собой опасность. Крадущемуся было банально страшно. Воя от боли в руках брата, который превратился в чудовище, палача, он запаниковал, заметив, что тот слизывает с царапин его кровь - значит, скоро захочет большего.
И захотел - Реми смог только дернуться в очередной попытке вырваться, вопя от негодования и все той же боли. Кожу болезненно рвануло, теплая липкая кровь потекла по холодной коже, обливая его почти что полностью. Быть прижатым к стенке, когда тебя трахает собственный ополоумевший брат близнец, а сама стенка напротив полностью залита твоей кровью – ситуация, в которой новоявленный старейшина чувствовал себя несколько угнетенным. Мокрыми от слез глазами все еще пытался встретиться взглядом с братом, предыдущие попытки достучаться до его рассудка успехом не увенчались – все, что он увидел, это холодную ярость и пустоту.
- Ублюдок! – воя от боли, унижения, и обиды, он забросил попытки сопротивляться, не желая, чтобы брат разорвал шею еще больше – кровь и так покидала его слишком быстро. Не получалось придумать, что может заставить брата отрезветь и прекратить. – Остановись! Пожалуйста! Вспомни нашу мамашу-шлюху, кретин, она у нас, между прочим, одна, - без особой надежды, что брат услышит, но все же. Крадущемуся было банально страшно, а звук собственного голоса как минимум помогал удостовериться в том, что он все еще жив.

Сантино Трагандер

Слова Ремиджио все так же не долетали до заботливо укутанного безумием рассудка Сантино - откладывались где-то на подкорке, чтобы напомнить о себе позже, но в данный момент не воспринимались вовсе. Тупое, примитивное животное, способное только на спаривание и разрушение - вот кем сейчас был ассасин, и аппелировать к его совести, к родству было совершенно бесполезно. Вопли Реми были всего лишь звуковым фоном, кроме того - довольно приятным, звучали для Сантино едва ли не одобрением - кукла и должна орать, когда ее трахают. О том, что брат - не кукла, думать тоже не получалось...
Крови из разорванной артерии действительно натекло прилично - крадущийся даже перестал пить брата, просто, словно безумный, слизывал кровь с его кожи, вымазывался в ней, все больше дрожа от нездорового возбуждения. Кукла перестала сопротивляться, трахать ее стало удобнее, и ассасин ускорился, не в силах более сдерживаться и желая получить максимум ощущений. Ни нежности, ни ласки тут не было - так один самец взбирается на другого, стремясь доказать свое превосходство. Вопли, которые издавал Ремиджио от боли, переплетались с тоскливым воем, который вырывался из горла Сантино - он еще не понимал, что неизбежно последует за финалом, но по-звериному предчувствовал.
Вой оборвался вместе с последним сильным толчком, и крадущийся замер, все еще сжимая в руках казавшееся теперь таким хрупким тело брата. Безумие медленно, очень медленно отступало, и до него понемногу доходили теперь все произнесенные Реми слова. Ведь действительно - брат не простит такого обращения с собой, даже если сейчас, будучи слабым, спустит на тормозах, потом все равно отомстит. А значит, надо успеть опередить его.
Легко повернул безвольное, почти обмякшее тело лицом к себе - рука легла на грудь Реми, все еще вжимая его в стену. Пальцы чуть сжались, выпуская острые твердые когти, которые пока только слегка прокалывали кожу. Сантино знал, как легко это сделать - сильные пальцы без труда проломят грудину, когти вопьются в мягкое, как масло, сердце - рывок, и ненужный более брату орган окажется в его руке. Просто, быстро и надежно. Дрожь не проходила - теперь уже не возбуждения, но чувства, граничащего скорее со страхом, хотя ассасин и сам не мог бы сказать, чего боится. Рука напряглась еще немного больше, и крадущийся все же поднял взгляд на лицо Реми - заплаканное, униженное, испачканное кровью. Его собственное лицо, как отражение в зеркале. Пальцы вздрогнули, и когти начали медленно втягиваться - во взгляде же Сантино впервые промелькнуло какое-то подобие разума.

Ремиджио Трагандер

Когда экзекуция наконец закончилась, и брат, закончив, соизволил убраться из его тела, крадущийся не сдержал вздох облегчения – терпел он с трудом, все время ожидая, что Санни сорвется раньше, свернув ему шею или сломав позвоночник. Теперь же Ремиджио приперли к стенке уже спиной, можно было даже считать, что о последнюю он облокотился. На грудь легла рука брата, сильная рука, слишком сильная, чтобы просто попытаться оттолкнуть ее. Да и нечем было. Одна рука все еще скована тенью, вторая все еще сломана, раньше он не пользовался магией, потому что был слишком удолбан, теперь же потерял столько крови, что попытка взять брата Тенью была бы смехотворной, и свалила его с ног окончательно. Когти царапали грудь, а Реми ждал рывка, тяжело дыша и сцепив зубы от обиды – после всего подыхать вот так, по-глупому, ему не хотелось. Считал себя слишком молодым, слишком любил жизнь.
- Что? – зло зашипел ассасин, встретившись взглядом с братом. На собственное тело, разодранное в клочья и поиметое, смотреть не хотел, потому что зрелище это здорово злило его, а злость была сейчас, в его положении, несколько неуместной. – Думаешь, как добить меня, или еще поиметь хочешь? – голос прозвучал слишком звонко, резанув чувствительный слух. Глядя на брата, в руках которого была его жизнь, Ремиджио хотелось снова завыть от досады, или расплакаться. Впрочем, последнее он и так делал – толи от унижения, толи от боли, толи от крайней степени удивления случившимся, слезы из глаз крадущегося продолжали литься не переставая. Хнычущая поиметая девчонка, да и только. Впрочем, если бы Реми не знал, что брат – скотина, жалости лишенная, непременно попытался бы сыграть на этом.

Сантино Трагандер

Пронять Сантино жалостью и в самом деле было слишком сложно, чтобы не сказать - невозможно. То, что он испытывал сейчас, всматриваясь в лицо брата, нельзя было назвать жалостью - к горлу медленно подкатывала тошнота, живот сводило судорогой - так бывает при сильном страхе. Чувство это еще сложно было назвать в полной мере человеческим, много в нем оставалось звериного, но все же крадущийся с каждым мгновением все увереннее возвращался в обычный свой облик. И сейчас, глядя на Реми, испытывал то самое неприятное чувство, будто смотрит он в зеркало, и это перекошенное от боли и обиды лицо принадлежит ему самому. "Ты не меня трахаешь - ты себя трахаешь" - если раньше эти слова могли заставить Сантино разве что пахабно осклабиться, то теперь они усиливали ощущение дурноты. Он ведь действительно только что поимел не брата, он спустил в трубу все то, чего они веками добивались. Вместе. Плечом к плечу.
На злой вопрос Реми только неопределенно замотал головой - хотел сказать что-то, но дар речи не спешил возвращаться к ассасину, он словно просто не мог вспомнить, как это - разговаривать, а не рычать и выть. Рука на груди уже не давила, просто лежала, крадущийся тупо посмотрел на нее, словно не мог вспомнить, что хотел сделать. Столько раз представлял, как при необходимости убьет брата, а теперь...
- Не могу, - наконец с трудом выдавил из себя Сантино - голос звучал хрипло и коряво, так глухой впервые пытается говорить, сам не слыша своих слов. Тень стекла с руки Реми чернильным пятном, затекая куда-то под плинтус и бесследно там исчезая. Ассасин оторвал наконец руку от брата и прижал обе ладони к лицу, продолжая смотреть на него сквозь скрещенные пальцы - сил отвести глаза от злого взгляда Реми не было. - Не могу, - выдохнул он еще раз сквозь сцепленные зубы – руки, прижатые к лицу, мелко подрагивали.

Поделиться52011-06-18 15:38:55

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

- Все ты можешь, - хмыкнул Реми, продолжая смотреть на брата зло. Так, значит, поиметь его он молодец, а дальше решения принимать не способен. "Так я и думал!" Сейчас, после того, что сделал с его телом брат, как сорвался на нем, он должен был бы наказать его за это, да что там, убить. Целая рука наконец-то освободилась, Ремиджио, коротко замахнувшись, ударил брата по лицу - хлестко, обидно (надеялся, что так). Лицо исказила гримаса злости, скрывать которую, кажется, причин больше не было. - Все ты, сука, можешь! - произнес уже громче, ударив брата второй раз. Слишком слабо, чтобы доставить ему не считающиеся смешными неудобства. - И что мне делать дальше прикажешь? - отлепившись от стены, он прямо простоял недолго, почувствовав слабость в ногах. Качнувшись, облокотился опять на стену, не желая более просить помощи у брата. - Ты знаешь, что было бы с любым трагандером, которое бы такое со мное сделал? Знаешь? Конечно знаешь, ублюдок, ты же сам бы с него кожу полосками снял! А теперь говоришь - не могу, - положение Ремиджио было все еще шатким - а вдруг брат "одумается" и "заможет"? Такого исключать не мог. Но и вести себя с ним осторожно, словно с больным, и тихо, тоже не хотел - почуяв ложь, брат точно понял бы, что он лишь выжидает, и добил бы. Поэтому лучшей моделью поведения он избрал, как бы это странно не выглядело, - искренность. - Ты все испортил, - шмыгнул носом, вытирая ручьями стекавшие по лицу слезы.

Сантино Трагандер

Упреки и пощечины, которыми награждал его брат, Сантино сносил молча - не столько потому что заслужил, сколько из-за того, что не находил в себе сил противиться. Состояние опустошенности всегда следовало за такими своеобразными приступами безумия, сейчас же эта пустота была практически стерильной. На все вопросы Реми крадущийся только угрюмо сопел, молча признавая правоту брата - тому не требовались его ответы. Все испортил - да, любого другого убил бы - снова да... Вопрос в том, дрогнет ли рука у Ремиджио так, как дрогнула у него, или брат сможет хладнокровно довести дело до конца. Эта мысль заставила Сантино податься немного вперед, снова приближаясь к Реми и рассматривая его лицо теперь уже вблизи. На мгновение в глазах промелькнули отблески недавнего безумия, подталкивающего обезопасить себя и все же убрать слишком опасного противника. По тому, с каким выражением лица ассасин подавался ближе к брату, можно было подумать, что именно на это он решился. Но вместо того, чтобы все же вырвать сердце Реми, Сантино только твердо придержал его за спину, чтобы тот мог стоять на ногах, и отвел голову чуть в сторону, чтобы перед глазами брата оказалась его шея. Более безумного поступка крадущийся, как ни старался, вспомнить не мог.

Ремиджио Трагандер

Все что хотел он от брата, награждая шлепками по лицу, и спрашивая - это извинений. Хотел видеть, что сука раскаялся, и готов ему стопы лизать, лишь бы заслужить прощение, хотел видеть желание вернуться к нему под крылышко, нет, под каблук - и послушание! И благодарность за то, что он его обратно примет. Простого же жеста, когда брат предложил ему свою шею в качестве ужина, не ждал никак. Ранее часто хотел отведать крови брата, чего уж там, даже думал о том, что не прочь оказаться с ним в одной постели, но вот делать это ТАК не хотел совсем.
- Не буду я тебя жрать, сука, и если ты думаешь, что это тебя в глазах моих поднимет, то очень, очень ошибаешься, - процедил Ремиджио, отводя взгляд от шеи, и пытаясь поймать взгляд брата. Его собственная шея затягивалась, рука регенерировала, боль стихала, как следствие, крадущийся чувствовал себя все более уверенно. - Чего стоишь? Лучше помоги, тебе что, видеть меня таким нравится? - он указал глазами в сторону ванной. После приключений перво-наперво хотелось отмыться. Сейчас же Реми вонял собственной засыхающей кровью и поиметой шлюхой. - Или ты передумал, и решил, что больше не Тень моя?
Нехитрую игру затеял с братом: либо он останется с ним сейчас, когда Реми слаб и унижен - и будет таки подчиняться, даже такому (а наказание за заданную трепку получит после), либо уйдет (Реми наивно полагал, что убить его сию же секунду Сантино таки не сможет) - навсегда.

Сантино Трагандер

Сантино сейчас, пожалуй, и в самом деле напоминал умственно отсталого - реакция и действия заторможенны, выражение лица застывшее, каменное, а главное - полная беззвучность, словно после звериного состояния, в которое он впадал, простая человеческая речь не спешила к нему возвращаться. Реми жеста не оценил, но чего он хотел от брата, тот понимал все так же медленно - непонимающий взгляд в сторону ванной и наконец кивок. Странно, но не подчиниться, развернуться и уйти сейчас в голову крадущемуся не приходило, хотя и действовал он скорее как автомат - подхватывая брата на руки и неся его в сторону ванной. Делал это уже не впервые - привык помогать Реми, когда тот бывал серьезно ранен, но теперь было немного другое - фарш из брата он сделал сам.
Избавив Реми от остатков одежды, а себя от обуви, рубашки и оружия, крадущийся встал вместе с братом под струи воды, облокотив его на себя спиной и намыливая мочалку. Все так же сохранял молчание; испытывал сейчас абсолютно незнакомые ему ранее пристыженность и раскаяние и понятия не имел, как их выразить и стоит ли. После слов Реми "скажи хоть что-нибудь, сука, мне страшно!" губы Сантино нервно дрогнули, но с первого раза из горла вырвалось только какое-то невнятное хрипение. Откашлявшись, ассасин попробовал еще раз:
- Почему отказываешься пить? Ты слишком слаб, - радуясь, что видеть его глаз брат не может - больных, словно это его только что грубо трахнули, не поинтересовавшись его мнением.

Поделиться62011-06-18 15:42:24

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

Подумать только, сколько раз брат после ранения в бою вот так нес его, а после раздевал, сам раздевался и помогал отмыться. И никогда раньше его умелую, почти что ласковую руку не хотелось поймать и, с хрустом ударив о ногу, сломать. Когда брат прислонил его к своей груди, намыливая губку, Реми только зубами скрипнул, отбирая у него губку и неловко отстраняясь.
- Я сам, - проскрипел, разворачиваясь и вновь зло глядя на брата. Принять решение, что проглотит это, мог, проглотить мог, но забыть мгновенно – никак. – Я бы выпил человека, - полностью. Задаваясь вопросом, а почему же он действительно не хочет пить Сантино, в голову пришли мысли просто смешные. Брата пить хотел, но не слабым котенком, униженным им же, а под настроение. Так не хочется откупоривать бутылку хорошего вина, чувствуя всего лишь голод. Даже несмотря на то, что на бутылку был зверски обижен, откупоривать ее все равно не хотел.
Лицо брата, почти что скорбное, вовсе не порадовало Реми. Мечты узнать, что же творится в больной черепушке Санни, оставались всего лишь мечтами, а сюрпризы в его исполнении, как видно, выходили вполне себе ужасающими.
- Стоило оно того? – мрачно усмехнулся Ремиджио, подставляя лицо и тело под струи воды, наслаждаясь приходящим чувством чистоты. – Знаешь, а ведь если бы ты был поласковей, мне могло бы и понравиться…

[b]Сантино Трагандер

После того, как Реми отстранился, проявляя чудеса самостоятельности, Сантино только и мог, что торчать рядом столбом, на случай, если ослабевший брат все же не сможет устоять на ногах. Взгляд крадущегося бегал по душевой - смотреть в глаза Ремиджио было выше его сил, казалось, что брат сразу же увидит это постыдное (или казавшееся таким самому ассасину) сожаление; смотреть же на его тело оказалось неожиданно тяжело. Глупость, казалось бы - он уже столько раз видел Реми в подобных ситуациях, иногда реагируя равнодушно, иногда испытывая желание, но сейчас все было по-другому - на каком-то подсознательном уровне он уже ощущал брата СВОИМ. Руки, которые так и тянулись дотронуться до Реми, пришлось скрестить за спиной, глаза же, обежав несколько кругов по тесному пространству душевой, снова остановились на лице брата. Похоже, диалога избежать все же не удастся, хотя каждое слово Сантино вытягивал сейчас из себя практически клещами.
- Стоило, - глухое недовольное ворчание. Подобная откровенность с братом давалась крадущемуся тяжело, он словно наступал себе на горло, говоря о сокровенном, но не делать этого сейчас не мог - Реми был в своем праве. - Я слишком долго ждал, поэтому с лаской, увы, не сложилось, - не ерничал, скорее выражал все же сожаление - по-своему, коряво, как мог.

Ремиджио Трагандер

В ответ на слова брата о том, что оно того стоило, раздраженно дернул плечом, тотчас скривившись - рука все еще приносила неудобства. Переложив в нее губку, Реми подался вперед, все еще зло глядя на брата. Неловко приобнял его, закинув руку с губкой на спину за его шею, таким образом облокотившись на брата и пачкая его мыльной водой. Некоторое время просто рассматривал его, а затем приблизился к нему еще, здоровой рукой легко сжав его подбородок, наклоняя его голову, чтобы было удобней. Продолжая внимательно смотреть ему в глаза, мягко поцеловал - не потому, что хотел проучить его, поиздеваться, или же укорить в том, как брат поступил с ним, но просто потому, что хотел сделать это сам давно. Отстранился далеко не так скоро, как планировал сразу, да и поцелуй получился уж слишком чувственным; все так же неловко стянул уже теперь с него руку, взгляд говорил, "и неужели приятней брать У МЕНЯ это силой?"
- Ты спрашивал, почему я есть не хочу, где же мой человек? - хрипло, тихо произнес крадущийся, теперь тоже пряча глаза где-то в углу душевой, и продолжая возиться с губкой.

Сантино Трагандер

Сантино ожидал чего угодно - что Реми разразится гневной матерной тирадой, что будет источать яд, что двинет его от души по яйцам, в конце концов - но точно не этого. Почувствовав губы брата на своих, крадущийся дернулся, будто хотел отшатнуться, но тут же ответил на поцелуй - так же мягко, неторопливо, сдерживая себя и не позволяя себе демонстрировать нетерпение. В голове же от происходящего что-то громко лопалось и взрывалось - нахождение рядом с Ремиджио после близости само по себе было мучительным для Сантино, теперь же, после ласки брата, ассасин разве что не начал снова дрожать как эпилептик. В голове все еще звенели слова "ты сам все испортил", и теперь крадущийся не хотел испортить то шаткое подобие примирения, которого происходило между братьями.
Того, как прячет взгляд Реми, не видел - по той простой причине, что сам точно так же избегал смотреть ему в глаза. В такой идиотской ситуации Сантино не был не то что давно - пожалуй, никогда. Не первый раз брал кого-то силой, но никогда прежде это не вызывало таких сложностей - еще бы, трупу не надо потом смотреть в глаза, не надо думать о том, что вам все так же предстоит провести всю жизнь рядом. У трупа нет твоего же лица, которое так перекашивает теперь обида. Собравшись наконец с мыслями, ассасин кивнул:
- Сейчас приведу. - Уже оказавшись в дверях, тихо, не оборачиваясь, обронил: - Я не жалею о том, что это случилось, только о том, как это произошло. - Большего объяснения и извинения от него едва ли можно было добиться.
Через некоторое время вернулся в спальню брата, решив подождать его вместе с ужином там. Последним выступала игрушка и донор Сантино - рыжий мальчишка, которому едва сравнялось пятнадцать, был как раз такой куклой, которую крадущийся долго и любовно подбирал. Заприметив многообещающего мальчика еще два года назад, забрал его к себе, ограничившись тремя метками и не мешая детскому организму расти и развиваться. За исключением того, что пил его кровь - всегда осторожно - не прикасался к нему, приучая к себе постепенно, медленно. Некоторые так тщательно выбирают себе доноров, чтобы потом смаковать их кровь, Сантино же собирался посмаковать его тело в самом ближайшем времени... Жаль пускать его на корм не было - только не для брата. Но не думать о том, что восстановив силы, Реми все же попробует его убить, не мог. И возвращения его ожидал с некоторым напряжением - знал, что просто покорно дать себя убить не сможет, хотя и провинился.

Поделиться72011-06-18 15:44:57

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

"Лучше бы ты молчал!"
Как только за братом закрылась дверь, лицо Ремиджио вновь исказилось злобой. Крадущийся не привык задумываться над тем, почему он поступает так, или иначе (или испытывает те или иные чувства), но теперь был бы не против, если бы кто-то удобно объяснил ему происходящее. Спускать с рук подобное не мог, но и наказывать брата... не хотел.
Покончив с губкой, чистый, в чистом халате он вышел из душевой комнаты, уже зная, что там увидит. Брат со скорбной мордой, и его игрушка, нетронутый малыш. Реми недовольно скривился, зачем брат хочет скормить ему хорошую куклу? Его вкусную кровь он даже не почувствует. Впрочем, голод был слишком силен, чтобы ассасин долго раздумывал - сев на постель с другой стороны от мальчишки, он мягко привлек его к себе, аккуратно прокалывая клыками кожу. С первым же глотком чувствуя, как набирается силы. Пил не жадно, недолго - убивать не хотел. Не потому, что не хотел лишать брата игрушки, скорей потому, что хотел поиграть с ним сам.
- Иди погуляй, славный, - оторвавшись от шеи мальчишки, отстранился, шлепком отправив его гулять. Мальчик пожил у них достаточно, чтобы понять, что лучше всего ему сейчас послушаться - и пойти поесть. Реми не чувствовал себя теперь сытым, но и слабости больше не было, а подкрепиться он найдет чем. Теперь, когда он мог стоять на своих двух, и постоять за себя - тоже, жизнь раскрасилась в новые краски. И на сидящего рядом брата тоже смотрел по-новому. Убить его, к досаде Реми, до сих пор не хотелось. Собственно, сидя рядом с ним на постели, мысли, как это часто бывало, уползали в сторону, противоположную от той, в которую пытался направить их сам Ремиджио. - Сорвешься на мне так еще раз - и лучше добей меня сразу, а то ведь я подумаю, что ты всерьез рехнулся, братец, и с тобой рядом находиться опасно даже мне, - не поддаваясь мягкодушию, как в ванной, он опять смотрел в глаза Сантино, чтобы брат видел - Реми честен и серьезен с ним. - Об ЭТОМ думать забудь, милый, ты в руках себя держать-то можешь? Не потому, что у нам мать одна, но потому, что ты мне боевой товарищ, - на удивление легко давались ему эти слова. Наверное, потому, что сам Реми себе их давно в голову вбил и поверил.

Сантино Трагандер

Пока брат пил рыжую куклу, Сантино сидел на его постели, словно натянутая струна. Лучше других знал, на что способен Реми, и совсем не был склонен недооценивать его. Вот он расслабленно пьет кровь и улыбается, а через секунду его игла уже в сердце. Не боялся - но поневоле ждал этого, готовясь отреагировать, хотя бы попытаться. И даже то, что игрушку убивать Ремиджио не стал, шлепком отправив его обратно в хозяйскую спальню, не усыпило бдительность крадущегося - брату достаточно и малого для того, чтобы отправить его на тот свет. Слишком похожи они в этом. Но вот слова Реми говорили о том, что выходку брата он все же склонен простить - в том, что ложь он различил бы, Сантино был почти уверен. Вместо ответа только упрямо мотнул головой - какой смысл обещать не делать то, что не в силах контролировать? Реми не хуже его знал, как редко посещает такое безумие его брата, но предвидеть его не мог никто.
Немного расслабившись, устроился на постели удобнее, и взгляд брата теперь уже встретил прямо, не пряча глаз. Но вот воспринимать слова так же серьезно, как Реми их произносил, никак не получалось - уголки губ то и дело подрагивали, грозясь нарисовать на лице лукавую усмешку. Возможно, если бы не тот поцелуй в душевой, поверил бы в несокрушимость принципов брата, а так...
- Ты сам в это веришь? - рука, бесшумной змеей скользнув по покрывалу, коснулась колена Реми - лицо же Сантино в это время выражало полную непричастность к ее действиям. - Тебе так дороги предрассудки? - хитрая улыбка все же прорезалась на свет, а ладонь так же неспешно и легко переместилась с колена на внутреннюю сторону бедра Реми, медленно подымаясь выше. - Или просто я не нравлюсь?

Ремиджио Трагандер

В то время, когда брат скалился, Реми было совершенно не смешно. Зная, что Сантино склонен портить и рушить все, к чему прикасается, вовсе не хотел, чтобы с его легкой подачи разрушились и их отношения. Ремиджио слишком ценил брата, слишком хорошо, а, главное, УДОБНО ему было вместе с братом все эти годы, чтобы теперь так легко обменять это на что-то эфемерное, неясное пока. Лишь одно знал – то, к чему склоняет брат – это меньше власти над ним, а позволять подобное Реми эгоистичным образом не хотел.
Но тело распоряжалось по-иному – от прикосновения ласковой теплой руки к внутренней стороне бедра он завелся почти мгновенно. Отвечая на вопрос брата вот так, без слов.
- Брось, как ты не нравиться можешь? – устало проговорил Реми, глядя на чужую руку на своем бедре. Точно знал, что сможет забить в себе желание, как забивал не единожды. Но как заставить брата тоже взять себя в руки? – Мне не дороги предрассудки, мне дорого другое, - поднял глаза на Сантино. – Ты знаешь, что, или это для тебя пустяк, который тоже можно поставить на кон? - опять укоризненно, вот только злобы былой сыскать в себе не мог.
Если бы ему не хотелось так сильно к брату прикоснуться, непременно отшвырнул бы от себя Сантино, выставил бы его из комнаты, возможно даже ногами. Если бы…

Сантино Трагандер

Все решали самые первые секунды, они должны были сказать о том, что будет дальше - если бы брат сразу же оттолкнул его, Сантино бы прислушался к нему. Хотя бы на некоторое время. Но Реми продолжил разглагольствовать - устало, неуверенно, без прежнего запала, а его тело отвечало куда красноречивее - ему крадущийся был склонен доверять куда больше, чем словам.
- Не пустяк, - покладисто согласился ассасин, не торопясь убирать свою руку, наоборот продолжая ее нехитрое продвижение вверх. - Но скажи мне, care mia, как это, - ладонь, достигшая наконец своей цели, мягко сжалась, - или это, - там где только недавно была рука трагандера - на колене Реми - теперь оказались его губы, - может испортить то, чем ты так дорожишь?
Подобная неторопливость давалась Сантино с трудом - от близости брата, от вкуса его кожи на губах, от его запаха сводило скулы, хотелось отбросить к черту медлительность и неспешность, и... Но один раз он уже попытался броситься напролом, вышло, мягко говоря, не очень, поэтому теперь крадущийся сдерживал себя. Действовал мягко и аккуратно, словно уговаривал маленького ребенка, а не старого, прожженного циника и - чего греха таить - извращенца. Плавно подавшись вперед, Сантино притянул к себе брата за шею, давая ему вспомнить, каково на вкус то, от чего он так старательно отказывается, целуя его ласково, без следа грубости и излишнего напора, но многообещающе. От Реми ожидался только один шаг навстречу.

Поделиться82011-06-18 15:53:13

Автор: Странник
Глашатай
Зарегистрирован: 2011-06-14
Приглашений: 0
Сообщений: 351
Уважение: [+0/-0]
Позитив: [+1/-0]
Провел на форуме:
1 день 19 часов
Последний визит:
2011-08-19 11:18:15

Ремиджио Трагандер

Отказывать себе в прихотях и капризах Ремиджио не любил совершенно, а потому и оттолкнуть так легко брата не мог. Собственно, он в своей правоте уверен был на все сто, но обстоятельства сложились так, что крадущийся просто не мог сказать "нет" собственному "хочу". Раз уж они вдвоем в спальне, а братец так упрямо лезет ему в штаны, зачем гнать его в шею?
Нежности такой от Сантино не ждал (еще бы, после всего), тем приятней она была. Злопамятный, но совершенно не обидчивый, о инциденте, что произошел час назад, почти забыл, полностью отдавшись ощущениям, которые захватили его сейчас. Дыхание стало по-человечески тяжелым, когда ладонь Сантино мягко сжалась, а к колену прикоснулись его теплые губы, и на поцелуй отвечал охотно, обняв лицо брата ладонями.
Вопрос о том, куда же все это катится, оставался открытым. Ремиджио мягко повалил брата на спину, запуская пальцы в темные короткие волосы и нехотя отрываясь от его губ, во взгляде еще читались все те же недовольство и усталость.
"И что же мне с тобой делать?"
То, как брат на него реагировал, было видно - отнюдь не благодаря проницательности, увидеть это мог бы любой. И легкая дрожь, и возбужденный блеск глаз, и то, как он сдерживал себя - кому, как не Реми, знать, сколь разрушителен он в постельных делах. Поведение такое было лестно, но еще больше - заводило и самого Ремиджио. Сомневался ранее в том, что пойдет на это, теперь же, чувствуя под собой горячее, мягкое, податливое тело - ничуть.
Руки опустились ниже - к плечам Сантино, Реми затащил его на постель с ногами, опять устроившись сверху. Не желая, чтобы во второй раз за ночь брат отпускал вожжи, крадущийся развел его руки в стороны своими, мягко сжав ладонями кисти. Своим подбородком нажал на его, заставляя запрокинуть голову, а после мягко погрузил в шею клыки. От вкуса сильной, старой крови, которую он так давно хотел попробовать, крадущийся растерял остатки своих сомнений. Теперь уже недвусмысленно вжимая тело брата в постель, руки на кистях разжались и скользнули по жестким ладоням, переплетая пальцы. Отрываться от шеи, кажется, ближайшее время не планировал, ведь именно потому пил так неспешно, смакуя каждую каплю.
Напившись вдоволь (и опять же, будучи весьма скромным - не хотел, чтобы брат чувствовал противную слабость), Реми нехотя отстранился, облизывая испачканные в крови губы и глядя на Сантино с хитрой улыбкой.
- Мне после всего, что случилось, самому спать страшно будет, - пожаловался, нависая на локтях над братом, ласково потершись ногой о его ногу, коленом отодвигая ее в сторону и вжимая брата в кровать еще сильнее. - И тем более - здесь, - указал глазами на пятно крови на стене - его крови. - Выгони куда-то своего мальчишку, м? - ну не ломать же его после того, как не выпил, правда?

Сантино Трагандер

Очевидно, ответных аргументов у Реми не нашлось, если не считать аргументом, конечно, то, как охотно ответил ассасин на поцелуй брата. Чувствуя на своем лице ладони Реми, его пальцы в своих волосах, вес его тела на себе, крадущийся воспринимал действительность как-то заторможенно, словно не мог поверить, что и вправду заполучил то, что так давно хотел. Брат мог думать что его душе было угодно, Сантино был уверен - теперь он его из своих цепких лапок уже не выпустит.
Даже не дернулся, когда к шее прикоснулись острые клыки - захоти Ремиджио убить его сейчас, момент был бы идеальным. Ошалевший от ласки брата Сантино просто не смог бы сопротивляться, так и отдал бы покорно всю свою кровь до последней капли. Давно уже не позволял никому пить себя, забыл, насколько приятным может быть это ощущение, но даже память не подсказывала крадущемуся, что это может быть ТАК приятно. А еще - невероятно естественно, словно он уже далеко не первый раз делится с братом кровью. Пальцы крепче переплелись с пальцами Реми, полуприкрытые глаза с трудом различали очертания потолка, из горла все-таки вырвался тихий стон - не торопил, не подстегивал, смаковал каждое мгновение вместе с братом.
Когда Реми устроился сверху, отпустив его руки и опираясь на локти, Сантино обнял его, прижимая еще крепче к себе и поглаживая спину, пусть пока и через опостылевшую ткань халата.
- А со мной не страшно будет? - вторую ногу крадущийся отвел в сторону сам, позволяя брату оказаться еще ближе. Тоже покосившись вслед за Реми на пятно на стене, недовольно дернул щекой - за произошедшее все еще было почти стыдно. - Выгоню, care mio, моя спальня сегодня в твоем распоряжении, - ладонь переместилась со спины на плечо и скользнула ниже на грудь, забираясь под ворот халата. - И не только сегодня...
Даже сейчас, когда брат был уже в его руках, Сантино продолжал сжирать странный голод - был бы Реми суккубом, крадущийся не на шутку забеспокоился бы. Хотелось прикасаться к нему, пробовать его на вкус, вдыхать его запах - все время, постоянно, пока этот голод не пройдет или хотя бы немного не притупится. Протянув руку к лицу Реми, ассасин ласково дотронулся до его губ, вытирая оставшуюся там кровь; глаза все еще блестели нездорово, но прежней жадности в его прикосновениях уже не было - тон, заданный братом, хотелось поддерживать.

Ремиджио Трагандер

- Это от тебя зависит, ласковая моя, - от того, как отвечал на его ласку брат, намерение перебраться в его спальню сиюминутно изрядно поутихло. Тихо заурчав от удовольствия, Ремиджио бесцеремонно задрал халат Сантино, ладони скользили по его бедрам, лаская - и направляя их. Пояс черного халата брата (и своего - белого) Реми развязывал уже торопливо, умелые пальцы распустили узел, ассасин на мгновение отстранился, глядя на тело под собой - идентичную копию его собственного. Странность эта, неправильность, нравилась ему все больше. - Ох, только не обольщайся, прошу... как насчет убраться отсюда прямо сейчас? - губы растянулись в насмешливой улыбке, вновь нависая над братом на локтях, подался вперед, обращаясь с ним ласково, неторопливо - словно хотел показать Сантино, как следует себя вести.
Стараясь доставить телу любовника как можно больше удовольствия, он, казалось, одновременно пытался его мысли развернуть в сторону другую, совершенно не такую приятную - чего только стоила все та же наглая улыбка чуть искривленных губ, недовольно изогнутые брови; порой в движениях его проскакивала жесткость, от которой человек мог бы сломаться, не успев и "мяу" сказать. Именно так, первое время, что крадущийся двигался нарочито неторопливо и нежно, лицо его искажала гримаса недовольства: или злился на брата, или просто всем своим видом пытался показать, что делает ему одолжение, а, может, просто-напросто на лице его отражалась все та же внутренняя борьба. Затем же, увлекаясь процессом все больше, он играть в "не хочу" и "ты дрянь", очевидно, забыл.
Обращаться с телом брата стал жестче, но все так же ласково; наклонившись, впился поцелуем в его губы, послав к дьяволу игру в гляделки и прикрыв глаза от удовольствия. Ладони жестко сжали бедра любовника, еще несколько сильных движений - и из его горла вырвался хриплый, тихий, ну очень тихий стон.
Крадущийся не остановился, не желая прогонять разлившуюся по телу истому, продолжая плавно двигаться, замедляясь, словно качаться из стороны в сторону - больно нравилась ему близость брата, отстраняться от него не хотелось совсем. Уткнувшись лицом в шею Сантино, кончиками пальцев легко гладил его руки - сгиб локтя, запястья, ладони.
- Я хочу уйти отсюда, меня нервирует это пятно на стене, - голос капризного ребенка.

Сантино Трагандер

- Я буду ласков, bebe, - многозначительно пообещал Сантино - наглая ухмылка, исказившая его губы, странно сочеталась с этими, почти послушными, словами. Жадно ловил прикосновения брата, вздрагивая под его чуткими руками, отзываясь на каждую ласку малознакомым ему трепетом. - Уже ухожу, care mio, считай, что меня здесь нет, - выдохнул крадущийся, выгибаясь навстречу движению Реми, запрокидывая голову назад и хватая губами воздух.
Так легко позволял сейчас брату доминировать отнюдь не потому, что чувствовал себя виноватым - просто хотел его до одури, любым образом, лишь бы быть ближе к нему. Тем более что Реми был так укоряюще ласков, словно хотел получше явить брату контраст между тем, как было, и тем, как может быть. Чудеса мимики, демонстрируемые Ремиджио, Сантино встречал широкой, шкодной улыбкой - брат мог обмануть кого угодно, но только не его. Мог сколько угодно сурово сдвигать брови и кривиться, будто делает брату одолжение, то, насколько это шло в разрез с его действиями, только доставляло еще больше удовольствия Сантино. Особенно приятно было наблюдать, как постепенно исчезает с лица Реми напускное недовольство, уступая место эмоциям истинным. Став в руках брата мягким, податливым воском, ассасин хотел только, чтобы этот момент не заканчивался никогда.
Уже чувствуя, как расслабилось тело брата, ощущая его горячее дыхание на своей шее, Сантино прикрыл глаза, практически не шевелясь - только пальцы подрагивали в ответ на легкие прикосновения Реми и стопа ласково поглаживала его ногу. В ответ на капризные слова брата только улыбнулся, не открывая глаз - насколько раньше бесила эта инфантильность крадущегося, настолько же теперь она странным образом его умиляла. Хотелось сгрести брата в охапку и стискивать его, словно плюшевую игрушку, пока не хрустнут ребра. Не потому что хотелось причинить ему боль, просто потому что выразить по-другому эту ублюдочную смесь похоти и нежности Сантино не мог.
- Ты такая ранимая феечка, такая чувствительная, - насмешливо произнес ассасин, опрокидывая брата на спину и зависая над ним на вытянутых руках. Взгляд у Сантино был сейчас странный - расматривал лежащего под собой Реми так, словно собирался сожрать его, но не знал, с чего начать, разве что не облизывался. - Уже уходим, - добавил тише, без насмешки, наклонившись и ласково дотрагиваясь губами до приоткрытых губ Реми.
Уже в своей спальне, уложив брата, словно маленького ребенка, на свою постель, устроился сверху, уложив ладони на живот Реми и установив на них подбородок. С такого ракурса на брата еще не смотрел, а потому улыбался сейчас довольно и немного хитро - как бы не отнекивался Реми, Сантино твердо собирался не выпускать его из своей постели как минимум ближайшие пару дней.
- Ну и как оно, с боевым товарищем-то? - вспомнив, с каким серьезным лицом Реми вещал эти смешные отмазки, крадущийся фыркнул, опуская голову и легко прикусывая кожу на животе брата клыками. Только сейчас начинала сказываться усталость от событий последних двух дней - Сантино чувствовал, как тяжелеют веки, устроился поудобнее и, не скрываясь, зевнул. - Вот увидишь, caro, все сложится наилучшим образом... - последние слова звучали уже невнятным бормотанием, а глаза, что бы ни думал себе ассасин, уверенный, что продолжает смотреть на брата, закрылись.

Ремиджио Трагандер

В ответ на слова брата о его чувствительности и ранимости крадущийся только тихо фыркнул, скаля клыки в нахальной улыбке. Умудрялся даже находясь под братом смотреть на него свысока. Все же, слишком сильны были привычки, да и не хотелось вовсе Ремиджио им изменять. Но вот значение каждого его действия теперь братцем по-другому истолковано будет - он знает, что притворство, что игра, а что настоящее.
Уже лежа на постели в соседней спальне, задумчиво рассматривал устроившегося на нем с удобствами Санни, кончиками пальцев водя по его лицу, изучая его. С какой стороны не посмотри, процесс приятный - нравилось прикасаться к его лицу, нравилось видеть свои пальцы на его веках, скулах, губах, нравилось, как реагирует любовник на его прикосновения. Гладить брата по лицу было странно: впечатление такое, будто гладил по лицу себя - совершенно идентичные черты на чуть более жестком, чем его собственное, лице Сантино теперь были смягчены его хорошим настроением. Любуясь хитрой улыбкой (и лелея собственный нарциссизм), Ремиджио тоже заметил, что после всего случившегося спать таки хочет.
Запрокинув голову назад и прикрыв глаза, сосредоточился на тактильных ощущениях, словно слепой, пытающийся получить информацию через контакт. Чуткие пальцы изучали не только лицо, но и шею, плечи, затылок, касаясь неторопливо, почти что невесомо.
- Оно - хорошо, - нехотя выдавил из себя пару слов, кивая и не открывая глаз. От того, как в его адрес прозвучало "caro", по спине пробежали приятные мурашки. Что бы там не думал Сантино, а Реми и сам теперь из постели ближайшее время выбираться не хотел. Не наскучили ему игрушки, но разве могло хрупкое испуганное человеческое тельце сравниться с взрослым, сильным лилитом? Тем более - таким. - Засранец ты, принцесса, я ведь так о тебе заботился - кровью чужой делился, чтобы сожрать меня у тебя причины не было, - тихо, укоризненно, и совершенно беззлобно прошептал ассасин. - А ты - вот так со мной, по-скотски. Я ведь злопамятный, так почему же пришибить тебя не хочется? Что молчишь? Думаешь, с рук все сойдет? - ответа опять не последовало. - Правильно думаешь... - крадущийся наконец открыл глаза, обнимая брата и привлекая его к себе, и только теперь заметил, что Сантино спит. Вглядываясь в спокойное лицо, мысленно порадовался тому, что позорных размышлений вслух он не слышал.
Сон менял брата - не жестокого, угрюмого мясника обнимал Ремиджио, а молодого красивого мужчину, изящно сложенного, тонкого - тело его нравилось крадущемуся безумно. Не позволяя себе делать это, пока Сантино видит, Реми рассматривал его, лаская взглядом, не желая спугнуть сон брата прикосновениями. Наслаждался обществом брата тайком ото всех, украдкой, без свидетелей - пока и сам через несколько часов не уснул.

Флэш-бэк завершен.

Страница: 1