Ремиджио Трагандер

Урсула, Альгерт, Селестина
Разрушенная башня ===>
Целительница первой ступила в портал, первой же она из него и вышла. Так же как и остальные киндрэт, оказалась в месте больше темном, чем светлом. Поверхность, на которой они находились, была очень твердой и постоянно колебалась, затрудняя передвижение. Бралась под ногами складками, словно деформируемый от сильного сжатия металл, заставляя киндрэт шататься и переступать с ноги на ногу.
Стоило им осмотреться, как киндрэт увидели, что стоят на воде - блестящей, выглядящей мокрой, но на ощупь совершенно сухой и неподатливой, больше похожей на резину. Виной тому было изменение плотности и молекулярной структуры - жидкостью то, что было под их ногами, больше не являлось.
Над водой простиралось бледное голубоватое свечение, туман, совершенно не затрудняющая зрение. Стоило киндрэт оглянуться назад, как прямо на горизонте, на краю совершенно черного, лишенного туч и звезд неба, одиноким, непривычно малым шаром светилась Луна. Старые киндрэт могли удивиться - если знали, какая именно сторона спутника видна жителям Земли.. то это была не она, а потому сходство с Луной бледный светящийся шар терял - его поверхность была совершенно гладкой и лишенной изъянов. Да и вообще расстояние не особо чувствовалось, казалось, протяни руку - и возьмешь его, однако впечатление это было обманчивым - светило находилось явно дальше, чем на расстоянии метра.
Сбоку от себя киндрэт могли видеть обломок моста. Если кто-то из них бывал в Нью-Йорке, то это был обломок того самого Манхеттенского моста. Он находился слева от киндрэт, и выглядел непривычно мелким. Впереди (не более 30 ярдов) же находился и сам Манхеттен. Точней, его миниатюрная копия - совершенно игрушечные, не более четырех метров высотой, небоскребы, гладкие и блестящие, отзеркаливающие свет Луны, они, казалось, светились. Вокруг зданий находились в беспорядке крошечные, разбросанные деревья, машинки, игрушечные магазины и киоски.
Не могли киндрэт не заметить старика-карлика - сухого, сморщенного, с потной плешью и клоками седых волос над ушами. В белом халате до пят, очках с толстыми линзами в роговой оправе, он ходил взад-вперед вокруг странной металлической игрушки, которая более всего напоминала установку-гироскоп для тренировки (и проверки) космонавтов, которые вскоре отправятся в невесомость. Круглая, с креплениями для тела - опять же, крошечного, будто для куклы Барби - рассмотреть-то безделушку эту (между прочим, ювелирно выполненную) вампиры могли только благодаря своему острому зрению.
Старик ужасно горбился, руки его, раздутые от подагры и изъеденные коричневыми старческими пятнами, дрожали. Правая рука, которую он прижимал к туловищу, была покрыта жуткой опухолью, зеленоватой на вид и очень, очень скользкой и влажной (от гноя, сукровицы и вытекающей лимфы), кожа на ней давно полопалась, здоровых "островков" было немного и они были окружены гниющими язвами. Даже Урсула, целительница, не видела такого никогда, однако напоминало это жуткую смесь проказы и, возможно, ожога. Не ясно было, как он с таким повреждением еще жив, но для того, чтобы просканировать его магически, нужно было подойти ближе.
Но старик не только был жив, он еще и разговаривал, и довольно громко - киндрэт слышали каждое его слово. Вопрос другой - был ли толк в речах безумного?
- Тело человеческое слишком велико для того, чтобы рассматривать его, как частицу... но не потому, что невозможно это, но потому, что природа ставит нам непреодолимые ограничения... да! Ограничения! Ограничений теперь нет! - бормоча, он заикался, на здоровую руку натянул перчатку и начал что-то править в игрушечной установке. - Заставить частицу - тело - дефрагировать сквозь пространство, как препятствие... Восстановиться полностью на расстоянии, далеком отсюда - и сбежать из кошмара! Сбежать из вечного кошмара! Нужно только зафиксировать его, зафиксировать, и угадать, какая скорость исказится, как достаточная, для перемещения. Следующий опыт будет удачным, непременно будет! - старик, лепеча все эти несуразности, плевался - непроизвольно, просто он был так стар, что губы его стали слишком мягки и обвисли, а половина зубов выпала.
Под игрушкой-гироскопом киндрэт могли рассмотреть пятно крови.
Старик вдруг, оторвавшись от нее, замолчал, уставился на чужаков, взгляд его, как они теперь могли увидеть, был возбужденным, а еще - испуганным. Он поглядел на свои выглядящие на удивление новыми сверкающие часы (находились они на изъеденной болячкой руке) и его губы беззвучно шевелились, он явно хотел что-то сказать, но мешал страх.
Киндрэт могли услышать гул - с правой от них стороны приближалась волна. Необычайно высокий вал, около 10 ярдов - самый что ни на есть "девятый", вот только в отличии от обычной воды, он наверняка был твердым и мог просто-напросто расплющить киндрэт, если они не успеют от него скрыться. Оглянувшись вокруг, они могли убегать либо назад - к пустоте и Луне, либо вперед - к сумасшедшему ученому с его игрушками, либо попытаться переждать на развалинах моста (или за ними) в надежде, что на вид устойчивая структура защитит их от изменившейся стихии.

Альгерт Тхорнисх
<=== Разрушенная башня.
«Черт побери, и этот избалованный сентиментальный ребенок – помощник Амира?» - это была последняя мысль, которая крутилась в голове у вампира, когда он шагнул в портал, и, соответственно – первая, когда он из него вышел.
Стоило Альгерту ступить на грешную землю, как к нему пришло осознание того, что это вовсе не земля.
- Твою мать, - коротко выругался тхорнисх и осмотрелся по сторонам. Окружающее пространство не внушало никакого доверия. Точнее, в свете текущих событий, оно и в принципе-то не могло его внушать, но искаженная реальность не внушала его от слова «совсем».
- Держитесь за мной, - бросил он своим спутницам и накинул на голову капюшон куртки. – Будет разумнее, если я пойду впереди, а Урсула будет подстраховывать неофита сзади. На случай непредвиденной опасности, которая, как мы все, я надеюсь, понимаем, здесь может обрушиться на нас в любой момент… - с этими словами Альгерт взглянул на Селестину. – И я очень надеюсь, что мы это действительно понимаем, - уточнил он, подозрительно прищурившись – так обычно старые преподаватели смотрят на нерадивых студентов. – Инициативу могут проявлять только старшие. Тебе лучше быть как можно более осторожной, - последняя фраза была сказана уже без издевки. – Если кто-то еще не запомнил, меня зовут Альгерт, а это, - тхорнисх кивнул на целительницу. – Урсула.
Альгерт косо посмотрел на обломок моста и устремил свой взор в сторону того, что осталось от Манхеттена.
- Сумасшествие… - пробормотал он, - Немыслимо…
Там же, близ останков города, копошился какой-то старикашка-лилипут и громко беседовал сам с собой. Несмотря на страшные язвы и опухоли, видные невооруженным глазом, этот человек отчаянно боролся за жизнь. Его организм уже, кажется, начал гнить изнутри, но смертный не сдавался. Альгерт грустно улыбнулся. Упорство ученого не могло не вызывать уважения – даже у старого вампира.
«Вот нет ничего у человека – ни сверхспособностей, ни бессмертия. Он жалок и слеп. А ведь карабкается, зараза. Использует все, что может. Двигает своими - гниющими уже – ручонками, ковыряется…» - на миг мужчина ощутил укол жалости. Да, люди – скот, но ведь и большинство смертных способны испытывать жалость к животным, чья гибель была бессмысленной. Особенно если эти животные могли бы еще пригодиться в будущем.
Тем временем, твердь под ногами содрогнулась совсем уж страшно. Альгерт покачнулся и еле удержался на ногах. Одного взгляда на надвигающуюся волну было достаточно, чтобы понять, что произойдет, если они останутся на месте. Возвращаться обратно тхорнисх не видел смысла.
- О! А вот и опасность! За мной, - он посильнее натянул перчатки на руки и на этот раз порадовался тому, что носит их практически не снимая – сейчас не закрытым одеждой у него было только лицо. В таких условиях, откровенно говоря, и химзащита бы не помешала.
Альгерт рванул с места – в сторону крошечного Манхеттена, периодически оборачиваясь назад и проверяя, не отстали ли от него женщины.
- Старик заражен, - сообщил маг спутницам. – Это наверняка. Не прикасайтесь к нему и держитесь подальше, чтобы он не смог сделать этого сам.

Селестина Фэриартос

<=== Разрушенная башня.
Из портала Селестина вышла последней и теперь настороженно оглядывалась по сторонам. Вокруг обломки бывшего города, туман. Обернувшись назад, фэри увидела Луну. Обычно далекий земной спутник сейчас находился на расстоянии вытянутой руки. На абсолютно черном небе, похожем на черную бумагу, белый шар виделся очень ярко, создавая контраст. Луна была абсолютно круглой, без малейшего изъяна, она слабо светилась. Может, это была и не луна, а предмет, созданный измененным миром, но фэри решила считать необычный шар называть именно луной, путеводной звездой, ведь она по сравнению со всем вокруг она была идеальной, не разрушающейся, такой, каким снова должен был стать мир - целым и светившимся жизнью.
Только оглядевшись вокруг, девушка догадалась посмотреть вниз. Непроизвольно она удивленно ахнула, поняв, что стоит на воде.
"Вот так и рождаются легенды о святых".
Вода пружинила под их весом, качалась, приходилось прилагать усилия, удерживая равновесие. Пытаясь понять, на что похожи ощущения, фэри вспомнила, как когда-то прыгала на батуте. Больше всего вода сейчас напоминала тугую резину.
Человеческая фигура вдали внушила надежду, что не все люди пострадали в этом кошмаре, но присмотревшись, Селест вздрогнула. Это уже не было человеком. Девушка не знала, как именно назвать фигуру, покрытую язвами, ожогами, без тени разума на лице. Он что-то бормотал, но смысла фэри не понимала. Заметив гостей, он посмотрел на новенькие, блестящие часы, еще больше подчеркивающие разницу между целым механизмом и разрушающимся телом. Ну почему человек, самое лучшее, что есть на земле, в то же время так слаб?
Тхорнис заговорил первым, четко раздавая указания, как именно надо идти и что надо, вернее, НЕ надо делать. На взгляд в свою сторону Селест не отреагировала. Она и сама понимала, что куда слабее своих спутников и пока скорее мешает, чем помогает. Лезть на рожон, добавляя хлопот, девушка не собиралась.
- Конечно, - кивнула фэри. Теперь она уже не улыбалась, будучи серьезной и внимательной.
- Селестина, - назвалась она в ответ.
Новый толчок едва не свалил ее с ног. "Вода" стремилась избавиться от визитеров.
- О! А вот и опасность! За мной
Не тратя силы на ответ, Селест побежала, радуясь, что не пренебрегала зарядкой. Пока ей удавалось поддерживать темп и не отставать от Альгерта и Урсулы. Девушка внимательно смотрела под ноги, понимая, что если упадет, встать может и не успеть.

Урсула Лудэр

Переход прошёл мгновенно. Только что киндрэт были на площадке осыпающейся башни, а в следующий миг портал перебросил их в ещё более странный мир, где под ногами была твёрдая вода. Урсула наклонилась и дотронулась пальцами до блестящей неустойчивой поверхности – на ощупь та сильно напоминала резину. Целительница озадаченно хмыкнула и выпрямилась, возвращаясь к осмотру окрестностей.
В небе висело нечто, похожее одновременно и на Луну, хорошенько проглаженную утюгом и потому избавленную ото всех кратеров, и на большую лампочку, которую кто-то шутки ради прицепил к пустому беззвездному небу.
Неподалёку виднелись развалины моста, непривычно мелкого на вид. Его конструкция выглядела не слишком прочной и заставляла сильно засомневаться в устойчивости сооружения. Урсула отошла от своих спутников на пару шагов, чтобы разглядеть его. Потом взгляд целительницы устремился дальше, к миниатюрной копии города, где норвежка никогда не была. Она видела картинки современных мегаполисов, но не ожидала, что один из них окажется таким…кукольным. Гладкие, отполированные до зеркального блеска здания – такие же пустые и холодные, как и всё вокруг.
Место, куда попали киндрэт, было жутким хотя бы потому, что обычные законы природы там не действовали. Как можно быть уверенным в благополучном исходе предприятия, если даже не знаешь, насколько изменилось всё вокруг?

А отточенный, безупречно логичный разум старого, много пожившего существа уже начал выстраивать какие-то схемы и планы: куда лучше пойти, что сделать, как реагировать. В воздухе повисло ожидание грядущих неприятностей – свинцово-гнетущее, словно пригибающее к твёрдой воде под ногами.
Бессвязное бормотание заставило Урсулу отвлечься. Крошечный старик в халате, который суетился вокруг своего изобретения, был болен какой-то странной, даже ей, тысячелетней лудэр, неизвестной болезнью. Кровь и лимфа сочились из его руки, как при ожоге, но язвы на коже сигналили скорее о том, что это проказа в самой запущенной своей стадии. Раны должны были причинять старику страшную боль, но он двигался так, будто ничего не чувствовал.
В иной ситуации, целительница захотела бы осмотреть эти раны и выяснить, отчего возникла болезнь, но сейчас это седенькое, беспрестанно бормочущее существо вызвало у неё и жалость, и ужас. Инстинктивно ей захотелось отойти от него подальше.

- Держитесь за мной, - Альгерт тоже успел осмотреться и начал распоряжаться так уверенно, словно с ним рядом находились не представительницы чужих кланов, а собственные Янтарные осы, которых можно гонять туда-сюда сколько угодно. Хотя лудэрами особенно не покомандуешь, Урсула без лишних возражений передала тхорнисху негласное лидерство в их небольшой компании. Да, она умела вовремя принять нужное решение, но отдавать приказы она не любила и не хотела. Пусть лучше решает Альгерт. – Будет разумнее, если я пойду впереди, а Урсула будет подстраховывать неофита сзади. На случай непредвиденной опасности, которая, как мы все, я надеюсь, понимаем, здесь может обрушиться на нас в любой момент…
Стоило тхорнисху произнести эти слова, как на них действительно обрушилось…нечто. Вертикальная стена, вал из твёрдой воды надвигался прямо на них, грозя расплющить или пройтись, как каток, размазав киндрэт по поверхности.
- О! А вот и опасность! За мной, - скомандовал Альгерт и побежал к видневшемуся неподалёку городу. Урсула сорвалась с места и, приложив немного усилий, поравнялась с бывшим учеником Храньи.
- Старик заражен, - сообщил маг спутницам. – Это наверняка. Не прикасайтесь к нему и держитесь подальше, чтобы он не смог сделать этого сам.
- Мне и самой не хочется приближаться к нему, - отозвалась норвежка. – Я не знаю, чем он болен и это неведение пугает меня.
А сзади с грохотом надвигался вал, и Урсула взмолилась всем богам, чтобы они позволили им избежать позорной смерти хотя бы в самом начале пути.

Ремиджио Трагандер

Действия фэриартос эффекта не возымели. Селестина была слишком молода, и, видимо, ей было слишком сложно сконцентрироваться для того, чтобы воздействовать на зараженного старикашку.
Действия Альгерта были успешнее - ему удалось парализовать старика. Когда Альгерт плел заклинание, он мог почувствовать, что плетение воздействовало не совсем так, как должно было. Нити Силы сворачивались не так, как обычно, не выскальзывая из плетения. Но создавая немного видоизмененный его узор.
Старик был обездвижен, Альгерт же, который мог видеть, как опутало его заклинание, также видел, что нити Тлена не причиняют жертве, как это могло быть обычно, боль, но магия немного изменяется, теряя свою природу. Тело старика покрылось длинными узкими ожогами - незначительными, но профессор возмущенно взвыл от боли. Завоняло паленой плотью и гнилью пуще прежнего.
Действия Урсулы были лишь частично успешными. (я бросал за игрока кубик, так как в аське застать не получилось)
Ей удалось сплести "Лезвия", но их было не три и не пять, как обычно, а всего два. Лезвия вонзились в щупальце.
Точно так же, как и Альгерт, Урсула чувствовала, что нити Силы, прежде послушные, силою воли достаточно сильной и старой заклинательницы, теперь сплетаются новым узором. На глазах меняя цвет и природу - в тот момент, когда Лезвия были закончены и вонзились в тентакль, они стали Цепями Скорби, опплетая щупальце и заставляя его упасть вместе с Селестиной.
Соответственно, киндрэт почувствовали, как наряду с магическим фоном лудэр, фэри и тхорнисх фонит магией некромантов и огнепоклонников.
Селестину можно попытаться словить, сложность для Альгерта 5, для Урсулы 8.
Если ее никто не ловит - Селестина бросает куб на повреждение (результат броска отписывает здесь, я пишу, какие повреждения - или же узнаем это в аське).
После падения - фэри может выбраться, щупальце парализовано.

В этот момент волна скрылась из глаз киндрэт. Наконец перестал звучать противный низкий гул.
Улицы города оживились, показывая признаки жизни. Киндрэт могли заметить, что кто-то (или что-то) выглядывает на них из окон домов. Заскрипело железо. Напротив была дорога - киндрэт могли заметить, что кто-то выглядывает из-под канализационного люка, находящегося на дороге. Крышка быстро захлопнулась, как только наблюдатель заметил, что кто-то смотрит в его сторону.
В этот же момент мимо пронеслась стая птиц - огромных рябых чаек, которые протяжно визжали, хлопая окровавленными крыльями. Из их тел выпирали кости, кровь капала на дорогу, дома, на киндрэт. Зараженная, аппетитной на не была - скорей вызывала тошноту.
Чем ближе они были к киндрэт, тем громче был звук - сводящий с ума и тонкий, множество птичьих голосов, совпадающих в резонансе, сливающихся в один и слишком сильный. Он отвлекал внимание и не давал сосредоточиться, сконцентрироваться. Прошу кинуть куб на воздействие ультразвуком - вы отписываете результат броска, а я следующей режиссеркой - результат воздействия.
Безумный старик тоже отреагировал на птиц. Лицо его исказилось от боли и злости, превратившись в морщинистую маску. Очевидно, ультразвук как-то воздействовал на его нервную систему - давая команды мышцам, провоцируя конвульсивные движения. Зрелище он сейчас представлял собой крайне жалкое.
Конечно же. Киндрэт могли заметить, откуда летели зараженные птицы - меж парой небоскребов, в тумане, могли увидеть слабое свечение. Что именно это было - рассмотреть не могли.
Машина тем временем уже была приведена в действие стариком ранее, сейчас же установленные на ней световые диоды усиленно мигали, сообщая о скорой активации. Следующим раундом она сработает - если персонажи ничего не предпримут.
У всех есть на раунд по 2 действия.

Урсула Лудэр
(ООС: попытка поймать Селестину - 15, воздействие ультразвуком - 3)

Этот больной, проклятый мир, менял даже магию - которая, насколько помнила Урсула, не менялась никогда и ни при каких обстоятельствах. Вместо того, чтобы причинить великану боль, заклинание Альгерта оставило на его коже неровные опалённые полосы. К запаху гнили прибавилась ещё и вонь палёной плоти. Урсула поморщилась на мгновение (и не такое на своём веку приходилось почувствовать) и заставила сотканные из магии Лудэр лезвия разрезать щупальце. Однако в последний момент и заклинание целительницы начало меняться до неузнаваемости. Привычные лезвия меняли форму, превращаясь в Цепи Скорби, излюбленное оружие Кадаверциан! Глаза целительницы изумлённо расширились, но Цепи она удержала. Заклинание опутало щупальце, рассекло его, и Селестина полетела вниз.
Урсула метнулась вперёд, чтобы поймать фэри, и ей это удалось. Поставив барышню на землю, лудэр повернулась к Альгерту.
- Чувствуешь? Кроме нашей магии фонит асиманской. Цепи Кадаверциан ты уже видел. По идее, я никак не могла сплести ничего подобного, но ты видел, что вышло вместо лезвий?
Она подняла голову и присмотрелась к старику.
- Я, конечно, не очень разбираюсь в магии Тхорнисх, но и у тебя вроде бы что-то не заладилось. Не должно быть этих ожогов.
Норвежка произнесла бы что-то ещё, но тут она услышала шум просыпающегося города и резко замолчала. Вдали показалась стая птиц, каких-то грязных чаек, покрытых пятнами. Когда стая пролетала мимо киндрэт, Урсула увидела, что это была кровь. Из хрупких тел выпирали сломанные кости - птицы не могли лететь с такими повреждениями по всем законам природы, но они летели!
- Мы должны забыть, какие законы были в нашем мире, - тихо сказала лудэр. - Здесь ничего из этого не действует. Чем быстрее мы додумаемся, где искать то, зачем пришли, тем больше шанс, что проживём мы подольше.
Совсем рядом заскрипела крышка люка. Урсула резко обернулась, но так и не увидела, кто выглядывал оттуда. Крышка захлопнулась слишком быстро.
Тем временем крики птиц слились в пронзительный неприятный звук, который мешал сосредоточиться. Весьма некстати: лудэр как раз отправила на разведку в город нескольких духов - она заметила свечение над небоскрёбами, как раз там, откуда прилетели птицы. Пустить разведчиков вперёд себя было гораздо разумней, чем нестись туда самой, чтобы посмотреть на это странное свечение поближе.
А тем временем, запущенная стариком машина набирала обороты. На консоли мигали какие-то лампочки.
- Альгерт, надо попробовать вывести этот аппарат из строя. А не то, боюсь, нам станет намного хуже.

Альгерт Тхорнисх

Альгерт дернул нити на себя, стягивая их сильнее, чтобы старик уж точно не выпутался из них, и к своему удивлению обнаружил, что они действуют по-другому. Их магия была, скорее, ближе, к асиманской, нежели к заклинаниям ночных рыцарей. "Внезапно" превратиться в огнепоклонника тхорнисх не мог, а поэтому из всего этого вывод следовал только один...
Мужчина бросил косой взгляд в сторону Урсулы и заметил, что ее заклинания тоже искажаются, превращаясь в кадаверцианские...
"Здесь искажается не только пространство, но еще и магия... Кто знает, возможно - и время? Да где же может быть этот инородный элемент?"
Лудэр отправила духа разведчика - очень вовремя - и поймала фэриартос.
Альгерт облегченно вздохнул, но это был далеко не конец. Адская установка угрожающе заскрипела - вот-вот сработает, и вампир понял, что нужно что-то делать. Причем, немедленно.
Пальцы грандмастера дернулись, выпуская спираль металлического призрака.
Магия тлена заструилась по стальным распоркам, разъедая их до основания.
"Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах", - не без усмешки отметил про себя Альгерт, подумав, что, даже несмотря на искажение всего, что только возможно, его магия остается по-прежнему эффективной. Это не могло не радовать. Но, похоже, он рано праздновал победу.
В следующий момент воздух задребезжал от птичьего клекота, слившегося в резонансе в омерзительный скрежет. Натцхеррет поморщился. Звук был отвратительным и сильно мешал сосредоточиться. Он просачивался под корку черепа головной болью. Мужчина на мгновение представил аналогию - будто ему электродрель в висок загоняют - и аналогияему совсем не понравилась.
Кроме того, он ощутил, что на них смотрит не только чокнутый профессор. Чье-то незримое присутствие чувствовалось вполне отчетливо.
Пора было что-то делать.
"Сбежать можем и не успеть. Да и кто знает, что нас ждет впереди? Не хватало еще оставлять за спиной разъяренного безумного великана..."
Вампир стиснул зубы, собирая энергию для нового броска - волны Танатоса.
Он представил себе, как сокрушающий поток энергии проходит прямо через разрушенный сумасшествием мозг ученого, уничтожая его окончательно.
- Пора тебе на покой, отец, - процедил мужчина, вскидывая руки и направляя волну в нужном направлении.

Селестина Фэриартос

Попытка воспользоваться клановой магией ничего не дала, а пытаться снова Селест не стала. Находись она в спокойной обстановке, может, что то бы и вышло, но так, в воздухе…Куда успешнее оказались действия ее попутчиков. Девушка не разобрала, что именно использовал Альгерт, ее больше интересовал результат – старик застыл, не в силах пошевелиться, только стонал от боли. Почувствовав запах горящей плоти и разложения, фэри затошнило. Пришлось срочно напомнить себе, что вампиры не нуждаются в воздухе и задержать дыхание. Стало немного легче. Если бы еще и слух можно было выключить, не слышать негодующего крика, наполненного болью…
Оказалось, что киндрэт разделили работу. Пока Альгерт был занят нейтрализацией старика, Урсула спасала фэри. Селест только успела почувствовать, что резко падает и, вспомнив, что при падении с высоты часто ломают конечности, попыталась сгруппироваться. Девушка уже успела приготовиться к удару, когда ее поймала Урсула. В первый момент фэри показалось, что сейчас они обе рухнут на землю, но девушка без труда осталась на ногах.
Киндрэт же сильнее людей! - вспомнила Селест.
- Спасибо, - поблагодарила она лудэр, но та уже отвернулась к Альгерту, обсуждая особенности применения магии. Сама Селест не очень разбиралась какая именно магия должна быть у ее спутников, видеть на практике многие заклинание ей просто не доводилось, но из их слов следовал вывод – в этом мире меняется все. И привычная магия может изменить в любой момент. Пока что им это не мешало, но кто знает, во что выльется следующая попытка применить магию.
Надеясь, что хоть огнестрельное оружие не даст сбой, девушка покрепче прижала к себе сумочку с пистолетом. Доставать его она пока не торопилась, чего-то казалось, что пока пистолет спрятан, опасность не грозит, но стоит только подготовиться к ней, как беда тут же заявится.
- Мы должны забыть, какие законы были в нашем мире. Здесь ничего из этого не действует. Чем быстрее мы додумаемся, где искать то, зачем пришли, тем больше шанс, что проживём мы подольше.
Селест заозиралась по сторонам. Сейчас город выглядел оживленнее, чем когда они только попали в него, но все равно никаких идей не приходило. Неожиданно послышался тихий удар крышки люка. Не только киндрэт наблюдали за городом, но и жители также присматривались к гостям. Фэри очень надеялась, что только любопытством все и ограничится. Что делать, если зараженные решат напасть, она не представляла.
Внезапно что-то поменялось в окружающей обстановке. На землю упали тени. Подняв голову, Селест увидела что-то, некогда бывшее стаей птиц. Сейчас же невозможно было без омерзения смотреть на рассыпающиеся тела, кости, капающую кровь. С трудом сдержав гримасу отвращения, девушка лишь чуть отошла в сторону от упавших возле нее капель. Фэри жалела, что не может выпить простой холодной воды, чтобы избавиться от тошнотворного привкуса во рту. А потом птицы подали голос. Тонкий, пронзительный писк разнесся вокруг, высверливаясь в голову. Селест закрыла уши, прикрывая голову руками, но звук все равно доносился.
Это что, писк так действует? – подумала девушка, увидев реакцию старика, - или это лично его особенность?
Селест снова посмотрела на небо, желая узнать, откуда прилетели птицы и сколько их еще осталось. Оказалось, то те появились со стороны небоскребов. Фэри, помня о неработающем восприятии, не могла сказать, далеко они находятся или нет, но виделось все четко. Приглядевшись, она различила слабое свечение.
- Может, это след Хаоса? – предположила она. Тогда логично, что каждый, попав под его влияние, изменяется. И птицы летели как раз оттуда