Начало игры.

За пять лет на месте Князя это был первый полноценный отпуск Гаэля, если, конечно, два дня можно считать отпуском. Редкие поездки в Сан-Франциско ("Не ждал?") или Рим ("Да, Мастер. Конечно, Мастер. Как скажете, Мастер...") были настолько краткосрочными и загруженными, что полноценным отдыхом восприниматься не желали. Сейчас, с тяжелым сердцем оставив Город на Фридриха, Эда и Троя, лилиан, не желая слушать возражений (если они вообще были), похитил своего старшего чайлда, чтобы посетить Аспен, к которому так давно присматривался.
Среди существенных недостатков знаменитого и дорогостоящего горного куррорта, как например, непомерное количество отдыхающих - людей, безусловно, суетных и праздношатающихся, или излишне навязчивый сервис, самым заметным был Герцог Колорадо - едва не лопающийся от осознания собственной важности и значимости Лесанг. Прежде чем воспользоваться всеми благами его города, суккубы вынуждены были нанести визит вежливости, на котором Велкан, не желая афишировать свою личность, изображал представителя свиты Князя Нью-Йорка. Последний же искренне пытался не смотреть на провинциала с небрежной жалостью и сочувствием - дохлое же ему досталось местечко, разве что коровами тут править.
Выдержав положенный по этикету и неимоверно скучный визит вежливости, лилианы наконец остались вдвоем в своем домике. Едва за ними захлопнулась дверь и удалился "бой", принесший их багаж, Гаэль незамедлительно сделал то, о чем думал все время, пока раздувающийся от гордости Правящий степенно интересовался положением дел в Большом Яблоке. А именно прижал своего чайлда к стене, жадно целуя его и запуская ладонь в его волосы. Встреча в аэропорту, когда повисший на шее Мастера Велкан собрал рекордное количество прикованных к ним взглядов и удивленно вздернутых бровей, была не в счет - публичному проявлению чувств лилиан всегда предпочитал интимное.
- Боги, я думал, он не замолчит никогда! - наконец оторвавшись от птенца, Джио скинул пальто, небрежно бросив его на столик, и направился в сторону ванной, полагая, что Велкан следует за ним. - Мальчик мой, если бы не твое присутствие - честное слово, я просто заснул бы от скуки, предоставив старому зануде возможность вогнать кол мне в сердце,  - "старый зануда" был лет на двести младше Гаэля, но лесанги всегда казались суккубу невыносимо скучными, словно старички-крохоборы, заключенные в юных телах. Тогда как о своем возрасте он чаще всего забывал - кроме случаев, конечно, когда помянуть свою старость приходилось к слову. - Чуть повеселее стало только на втором часу беседы, но лишь потому, что мысленно я начал пересматривать "Титаник" - ты же знаешь, меня всегда забавляла эта сцена с бриллиантом! - от звука собственного голоса Джио явно не уставал, не прекращая говорить и на ходу постепенно раздеваясь. Подчеркнутая педантичность была сейчас забыта, и путь лилиана до ванной указывала дорожка из небрежно разбросанной одежды. Усевшись на край просторной квадратной ванны, суккуб ждал, пока наберется вода. - Толпы туристов ходят в Смитсоновский институт в Вашингтоне, чтобы поглазеть на "проклятый камень", даже не подозревая, что любуются искусной копией, - где находился оригинал, Гаэлю было хорошо известно - едва чокнутый торговец драгоценностями пожелал расстаться со страшным бриллиантом, его ловко увела из-под носа историков и искусствоведов Марион. Уже погрузившись в ароматную пену, суккуб расслабленно откинулся к бортику ванны и вопросительно посмотрел на чайлда, вскинув бровь и лукаво улыбаясь. - Ты присоединишься или предпочтешь наблюдать?

Отредактировано Гаэль Лилиан (2011-07-07 17:03:23)

- "Русалочку"! - тяжелейший вздох, который исторг из себя Гаэль, свидетельствовал о том, как сильно его печалит подобная легкомысленность чайлда, хитро блестевшие же глаза говорили совсем о другом. - Тебе пора расширять кругозор, малыш... - в ближайшее время, как и сказал Велкан, кругозор он будет расширять исключительно в обществе Мастера, но непохоже, чтобы последнего это сильно огорчало. - Надо же, когда Князем называешь меня ты, это звучит даже еще лучше, чем когда это делаю я, - хмыкнув, суккуб притянул к себе руку чайлда, сняв ее со своего плеча, и ласково дотронулся губами до внутренней стороны ладони. - Ты был очень убедительной старлеткой, еще немного - и я сам бы поверил, что окружаю себя подобными личностями, - полностью расслабившись под приятными прикосновениями птенца, Гаэль тихо засмеялся, вспомнив недавнюю встречу. - Ты заметил, как он каждый раз брезгливо поджимал губы, когда бросал взгляды в твою сторону? Не нужно обладать талантом телепатии, чтобы знать, о чем он думал в этот момент! Но я не хочу говорить о Правящих, это портит мне аппетит и настроение, - хитро улыбнувшись, Джио мягко, но настойчиво потянул Велкана за руку, так что в скором времени тот уже оказался в воде, вновь зажатым в углу, а точнее прижатым к бортику телом Мастера. - Я бы лучше послушал, каким именно образом ты собираешься помогать Князю Нью-Йорка отдохнуть, - то ли смена часовых поясов преждевременно разбудила Голод суккуба, то ли просто присутствие Велкана так действовало на Гаэля, но о лесангах ему не хотелось уже не только говорить, но и думать. Птенцов своих любил до одури и расстояние в целый материк, отделявшее его от старшего, хоть и было давно уже принято разумом, все равно временами доводило лилиана до бешенства. За сто пятьдесят лет привыкнув к постоянному присутствию Велкана рядом, было тяжело перестраиваться на редкие, урывками встречи. По той же причине в последние тридцать лет Джио так ревностно следил за младшим чайлдом, Эдуардом - хотя в нем пока не наблюдалось столь же ярких амбиций, как в старшем, исключать возможности, что и он предпочтет отправиться в самостоятельное плавание, суккуб не мог. Это было правильно... но так тяжело. - Я скучал, - просто и без эвфемизмов признался он, перебирая волосы птенца и заботливо заправляя их за ухо для того, чтобы прикоснуться губами к его шее. Больше всего любил такую неспешность, когда некуда было торопиться и обществом любовника можно было наслаждаться часами.

Отредактировано Гаэль Лилиан (2011-07-07 19:27:35)

Джио и не ждал ответных признаний - достаточно было того, как Велкан смотрел на него, чтобы понимать, что он все еще нужен птенцу, несмотря на его возраст и статус. Для него же самого чайлд все еще оставался ребенком, своевольным, капризным, но таким любимым мальчишкой - в такие моменты Гаэль с удивлением вспоминал, что "мальчишка" - Князь крупного Города.
- Ты не сможешь называть меня так каждую секунду, мальчик мой, для этого ты будешь слишком занят, - вздрогнув от удовольствия, когда ногти Велкана прочертили полосы на его спине, лилиан запустил пальцы дальше в его волосы, собирая их и удерживая голову чайлда в запрокинутом положение. - Видишь ли, у меня тоже есть некоторые планы на твой досуг в ближайшие два дня...
Шею, которую так провокационно предлагал Велкан Мастеру, просто невозможно было обойти вниманием - словно загипнотизированный, Джио наблюдал за тем, как быстро бьется маленькая голубая жилка на ней, слышал движение крови. Как можно скорее хотел ощутить ее вкус, но тянул, мучая то ли себя, то ли чайлда. Губы дотронулись до нежной, юношеской кожи аккуратно, будто несмело, легко царапнули ее клыки, и в воздухе появился тонкий, едва ощутимый аромат крови. Наблюдая за тем, как маленькая капля крови стремительно стекает по шее и груди Велкана вниз, растворяясь в воде, Гаэль чуть отстранился, отпуская волосы птенца. Чуткие губы повторили путь этой капли и суккуб скрылся под водой - благо, роскошь не дышать некоторое время он мог себе позволить. Действительно скучал по чайлду и сейчас готов был повременить со своим голодом, всецело сосредоточившись на удовольствии Велкана - лаская его, раздразнивая его аппетит.
Прикосновения будто стали еще легче и нежнее - скрытого под пеной Мастера Велкан видеть не мог, только чувствовать. Тот же, оборвав ласку на середине, отстранился от птенца и вынырнул на противоположной стороне ванны. Худые плечи, выпирающие ключицы, длинные, тяжелые от воды волосы и маленькая ступня, которая тут же уперлась в плечо лилиана, словно запрещая ему приближаться - мысль принять женский облик была спонтанной, но пришлась сейчас Джио по душе.
- Так что же там насчет нашего досуга, Князь? - тихий, хрипловатый голос и смеющиеся глаза - суккуб знал, как реагирует обычно Велкан на его женскую ипостась, и наблюдать эту реакцию ему откровенно нравилось.

Женский облик никогда не был для Джио болезненным, как для Велкана в начале его не-жизни, но и не сразу стал привычным. Поначалу, видя в зеркале отражение болезненно худой девушки, лилиан с трудом осознавал, что смотрит на себя, в который раз задаваясь вопросом - откуда берется образ противоположного пола? Стремясь освоиться в непривычном женском теле, пользовался им поначалу часто, находя приключения не только на голову; после же, привыкнув, стал воспринимать женский облик спокойно, уже не отделяя его от себя. Девушка получила собственное имя, но все же это по-прежнему был Гаэль - должно быть, так оборотни меняют свою ипостась в наиболее удобный для себя момент. И сейчас, не желая пока доминировать над чайлдом, суккубу удобнее было быть женщиной.
С мягкой улыбкой наблюдал за тем, как нежно, бережно прикасается к миниатюрной стопе Велкан - его отношение к Мастеру и без того было достойно подражания, с женским же его обликом румын обращался, словно с божеством. Это льстило. И даже по прошествии стольких лет - невероятно заводило. Когда чайлд оказался ближе, суккуб склонил голову к плечу, открывая для него шею. Знал, что Велкан не станет пить Мастера - это не раз уже было причиной шумных, истинно лилианских скандалов - но не мог перестать предлагать, все еще надеясь, что его мнение изменится.
- К Дьяволу горы... - тихо промурлыкал Джио, прикрыв глаза и обхватывая ногами бедра чайлда - не направляя, не подстегивая, но полностью отдаваясь его воле. Заведенные назад руки уперлись в бортик, и тонкое женское тело выгнулось более чем откровенно, подаваясь навстречу ласковым прикосновениям губ Велкана. Глаза распахнулись, отвечая молодому суккубу таким же жадным голубым свечением, и Гаэлю стоило некоторых усилий не начать сейчас машинально тянуть силы из птенца. Но не мог отказать себе в ином удовольствии - словно опережая события, в голове Велкана мелькали теперь несколько смазанные, но довольно соблазнительные картины будущего не столь отдаленного. - Мой... - тихий искушающий шепот, больше похожий на шипение змеи, и крепче сомкнувшиеся на бедрах чайлда ноги, как печать собственника.

Наблюдая за трепетным обращением птенца с его женским телом, слушая его отзывчивый хриплый шепот, Джио думал о том, что ожидание стоило того. Первые сто пятьдесят лет, что Велкан прожил вместе с ним, Вирджиния была для него плодом запретным (отчего наверняка не менее желанным) - просто потому что обратное Гаэль считал... непедагогичным. Проще говоря, есть что-то вопиюще неправильное в том, что ученик владеет телом наставника. Когда же Велкан свое право на самостоятельность доказал, заняв пост Князя всего-то на сто восемьдесят лет раньше Мастера, учеником в полной мере он считаться перестал, и Джио не без удовольствия передал инициативу ему. И сейчас чувствовать, что с каждым мгновением движения и прикосновения чайлда становятся все более уверенными и властными, было невероятно волнующе - словно удачная сделка, в которой ни одна из сторон не упустила своей выгоды. Хотя подобные сравнения суккуб не любил - в такой плоскости пускай думают лесанги, Гаэль же был сейчас просто и бесхитростно счастлив.
Почувствовав прикосновение клыков, снова вздрогнул, перестав даже дышать от ожидания. Ощущение это - когда любовник пил его кровь - лилиан считал обязательным дополнением к близости и беспрестанно воевал с Велканом, пытаясь преодолеть его принципы. Но и теперь чайлд лишь подразнил его, сменив в последний момент намерение укуса на легкий поцелуй - глаза суккуба вспыхнули в ответ на это то ли голодом, то ли возмущением, но он тут же расслабился, отдаваясь куда более приятным ощущениям. Держаться теперь не было необходимости, и руки Джио обвили шею любовника, сокращая расстояние между ними до такого тесного минимума, что дышать можно было исключительно друг другом. Каждое движение, происходившее в воде, было нарочито плавным, но настойчивым, заставляя теперь уже Гаэля кусать губы в промежутках между жадными поцелуями птенца. В висках вместе с пульсом все еще стучало его страстно-почтительное "ваш", и лилиан поддался искушению - не перехватывая инициативу у Велкана, подстраиваясь под ритм его движений, прижался губами к его шее. Вначале просто согревая ее своим сбивчивым дыханием, а затем и осторожно прокалывая кожу клыками; теплая кровь чайлда обожгла нёбо - казалось, ближе быть уже невозможно.
Крайне редко закрывался от птенцов, сейчас же и вовсе был для Велкана нараспашку - горячую смесь желания, нежности, нетерпения, обожания и еще массы ярких эмоций тот мог чувствовать сейчас без труда. И среди всего навязчивая, разгорающаяся  постепенно мысль, которую Джио даже не пытался скрыть от него: "Это просто безумие - так сходить с ума от собственного чайлда!.."

То, как отозвался на неоформленную до конца мысль чайлд, заставило глаза суккуба вспыхнуть голубым еще ярче; тонкое тело в руках Велкана напряглось и вздрогнуло, с губ сорвался хриплый крик. Даже зная отношение птенца до последней мысли и эмоции, все равно нуждался в том, чтобы хоть иногда слышать такие слова - это было словно наркотик, отказаться от которого не был ни сил, ни желания...
Покидал ванную Джио уже в обычном своем облике; после же, одевшись, ждал птенца внизу - на конец вечера была запланирована краткая культурная программа (выступление струнного квартета) прежде чем лилианы вновь забудут о ком-то, кроме друг друга. Но пока жадная натура суккубов требовала большого скопления людей, с их страхами и их похотью - в качестве легкой закуски. 
Заказанный заранее домик был подготовлен полностью в соответствии с требованиями старого лилиана - ничего ультрасовременного, даже новейшая техника была тщательно замаскирована под старину. А некоторая таковой и правда была - как, например, старый проигрыватель для пластинок, возле которого и остановился Джио, ожидая чайлда. О том, какой облик избрал для себя сейчас Велкан, узнал еще до того, как услышал женский голос и ощутил прикосновение тонкой руки - по шагам, по запаху мог отличить Анну. Подобный выбор свидетельствовал о том, что птенец не прочь поиграть, и тонкая улыбка чуть тронула губы суккуба. Не оборачивался, никак не реагировал на прикосновение или слова; последние слишком явно были призваны нарушить спокойствие лилиана, и Джио не против был на провокацию поддаться - чуть позже. Пока же он невозмутимо перебирал пластинки на стойке, говоря вслух словно сам с собой:
- Люди совсем перестали ценить винил, а между тем это одно из лучших изобретений человечества, - движения, которыми Гаэль извлекал пластинку из картонного конверта, были нарочито медлительными, неспешными. - Ничто не способно сохранить в полной мере красоту музыки - ни пленка, ни эти ваши... лазерные носители. Лучше винила может быть только живое исполнение, - бережно опустив пластинку на поверхность и аккуратно установив иглу на край, Джио дотронулся наконец до руки на своей груди, - но нам, видимо, не суждено будет сегодня его услышать.
Вступление мелодии было едва слышным и пока еще медленным, и лилиан позволил себе последнюю паузу - подкурил сигарету и, набрав в рот дыма, резким движением развернул к себе Анну. Как для Велкана различалось поведение в разных обликах, так и Гаэль немного по-другому воспринимал чайлда, когда он был Анной. Дерзкая, нарочито непокорная - ее всегда хотелось обидеть, сломать, причинить боль, поставить на колени... Список был бесконечным, и никогда Джио особо не отказывал себе в этих разрушительных желаниях.
До боли сжав тонкое запястье, рванул девушку ближе к себе, второй рукой запрокидывая ее подбородок и заставляя смотреть ему в глаза, хотя и так знал, что увидит на ее лице - вызов. На нежный или даже страстный поцелуй, которые получал ранее Велкан, это похоже не было - скорее еще одна печать собственника, наказание, а не ласка. Властно впившись в губы Анны, Гаэль щедро делился с ней дымом; оторвавшись же, переместил руку на талию чайлда, прижав ближе к себе, и сделал быстрый шаг вперед, вынуждая ее двигаться вместе с ним. Если это и было танцевальным па, то весьма своеобразным - Анна ничуть не бережно оказалась впечатана спиной в сервант, из которого на пол и на стоявший внизу кофейный столик тут же с шумом осыпался хрусталь, усеивая все осколками.

Укус сюрпризом для Джио не стал, как не стал и приятным. Если от Велкана он этого безуспешно добивался, то в исполнении Анны это всегда было дерзостью, словно она то ли делала Мастеру одолжение, то ли просто занималась рядовым приемом пищи, поймав покорную овцу. Анна делала то, что Велкан считал абсолютно невозможным - причиняла Гаэлю боль. Все эти царапины, что она оставляла на нем, словно дикая кошка, нравились суккубу, но вместе с тем злили его - и на этот раз по-настоящему, а не в качестве игры. Иногда лилиану казалось, что у него три птенца, настолько разительным было отличие...
- Хочешь поговорить о музыке? - насмешливая кривая улыбка - Джио сжал ладонью горло чайлда и облизнул губы, чувствуя на них вкус крови, своей крови. Ее же запах ощущался в воздухе - Анна испортила ему рубашку, оставив глубокие царапины на плечах. - Боюсь, этот прекрасный струнный квартет не дождется нас сегодня - мне нужно потратить время на то, чтобы преподать своему птенцу урок хороших манер...
Звон стекла заглушил музыку, но она и не нужна были лилианам - ритм отстукивал ускорившийся ток крови. Ладонь на талии Анны сжалась, впиваясь когтями в нежную кожу, отвечая ей такой же звериной лаской. Гаэль снова повел свою партнершу спиной вперед, едко улыбаясь, когда под ее тонкими стопами захрустели осколки. Впрочем, уже через мгновение он присоединился к ней - боль была сейчас обязательным элементом игры, и отставать от Анны суккуб не хотел. Ладонь сжалась на горле крепче, не только причиняя боль и не давая дышать, но и отрывая девушку от пола. В следующую секунду она уже оказалась вжата в стену, отчего деревянная панель с сухим треском проломилась, образовав вмятину. Поддерживая одной рукой чайлда за бедра, второй ладонью Джио беззастенчиво скользнул ладонью по внутренней стороне ее бедра в жесте более чем интимном. Сильные пальцы, наткувшись на преграду, рванули нижнее белье, с треском разрывая шелк, и продолжили свой путь, принося одновременно и удовольствие, и боль. Лицо маленькой, по сравнению с Мастером, Анны теперь оказалось на одном уровне с его, и Гаэль дразнил ее близостью своих губ, не целуя, но и не отстраняясь, глядя на чайлда все так же насмешливо - как же у нее получится дерзить в таком положении?

Больше всего любил эти моменты - когда показная дерзость и холодность Анны сменялась покорностью его рукам. Пусть покорность эта и была относительной - притягивая Мастера ближе к себе, срываясь на стон от его прикосновений, чайлд все равно продолжала превращать в клочья его рубашку вместе с плечами. Боль нисколько не отвлекала, скорее подстегивала - ладонь Гаэля скользнула вверх по животу Анны, торопливо спустила вниз лиф платья и болезненно сжала пышную грудь. "Что это - платье или комбинация? Ты намеренно хотела выглядеть, как шлюха, или это получается непроизвольно?" На дерзость птенца отвечал такой же любезностью, пусть и мысленно - говорить было некогда; вжимая Анну в стену, суккуб целовал ее без следа былой нежности.
Рука, удерживающая ее у стены, исчезла без предупреждения, грубо опуская Анну ногами на пол - упасть ей не позволил Джио, тут же развернувший ее и прижавший к себе спиной. Тонкое запястье вновь оказалось стиснуто в крепкой хватке, подняв руку чайлда вверх, лилиан оставил ее на своей шее, проводя по нежной коже одними лишь кончиками пальцев. С растрепавшимися волосами, со спущенным платьем, исколотыми в кровь ногами и опухшими от жестких поцелуев губами вид у чайлда был несколько... попользованный, чем Гаэль откровенно наслаждался. Любил ставить ее на место, нерастраченную жестокость к птенцам проявляя именно с ней.
Едва ощутимые прикосновения сменились жадными - опустившаяся до бедра ладонь подцепила подол платья, задирая его вверх. Прижимая к себе так Анну, свободной рукой лилиан сжал ее тонкую кисть и вновь повел ее под музыку, плавно двигая бедрами и заставляя ее двигаться вместе с ним. В который раз жалобно хрустнули под ногами осколки и Джио резко развернул партнершу лицом к себе, подхватывая ее под поясницу и наклоняя ее практически до самого пола. И вновь надежная поддержка в виде мастерской руки исчезла в последний момент, роняя Анну спиной на усеянный осколками кофейный столик. Зависнув над чайлдом, суккуб сжал ее подбородок, заставляя откинуть голову назад, пальцы скользнули по шее и груди, вновь наткнулись на сбившееся в нелепую тряпку платье и порвали его, оставляя девушку беззащитной под вспыхнувшим багрянцем взглядом Мастера.

Хруст стекла, треск рвущейся ткани, падающая мебель, короткие вскрики и стоны - можно ли придумать лучший фон для утоления голода? В этой гамме звуков не хватало только криков, но Джио не сомневался, что Анна будет кричать уже в самое ближайшее время - в этом облике чайлд был таким же громким, как и Мастер. Лихорадочность, торопливость, с которой действовала девушка, передалась и Гаэлю - едва дождавшись, когда превратившиеся в еще одну тряпку брюки отлетели в сторону, суккуб снова опрокинул птенца на столешницу. Не закрывался сейчас, а потому зашипел вместе с Анной от боли, чувствуя, как глубоко впиваются ошметки стекла в тонкую кожу на спине. И вместе с ней же застонал, подаваясь вперед грубо, причиняя боль и не давая чайлду возможности опомниться.
Если Анна, в отличие от Велкана позволяла себе вольность пить Мастера, то и сам Джио с женским обликом птенца позволял себе то, что обычно не практиковал по отношению к чайлдам. Не позволяя ей утолить Голод, тянул из нее силы с каждым вздохом, каждым стоном, оставляя ее в состоянии за шаг до безумия. Затем так же щедро делился с ней, открываясь нараспашку, и снова все сначала. Учитывая, что отказаться от крови чайлда в этот раз Гаэль вновь не смог, неудивительно, что когда все закончилось, Велкан (вновь принявший обычный свой облик) был обессилен. Старый лилиан тоже вернулся к привычному своему, обманчиво добродушному состоянию, переместившись вместе с птенцом с чудом уцелевшего столика на удобное кресло. Вручив Велкану бокал с белым вином, усадил его себе на колени, вынимая теперь из его спины осколки так бережно, словно это не благодаря ему чайлд выглядит так, словно побывал в руках палача.
- Может, стоит попросить другой домик?.. - с сомнением осматривая место побоища, протянул Джио и небрежно отбросил на пол очередной осколок. - Боюсь, этому уже не поможет даже уборка. Ты раскрываешь не лучшие мои стороны, малыш, - хмыкнув, суккуб забрал бокал у чайлда и сделал большой глоток - на мгновение в привычном уже букете токайского почудился странный привкус, но Гаэль тут же выбросил это из головы, ласково прикасаясь губами к поцарапанному плечу Велкана. - И это мне нравится.

Вынимая осколки, глубоко засевшие в коже чайлда, ласково целуя уже начинающие затягиваться порезы, Гаэль думал о том, как разителен все же контраст между Велканом и Анной. Трудно было поверить, что тигрица, еще пять минут назад яростно полосующая его спину и до последнего пытавшаяся вырваться, и ласковый юноша, сидящий теперь на его коленях - одно лицо. Было ли это "пунктиком" птенца или тот непроизвольно подстраивался под избирательный вкус Мастера, не мог сказать даже Джио, по праву считавший, что знает Велкана лучше других.
Задумавшись, суккуб не сразу понял, что дискомфорт, навязчиво маячивший где-то на грани сознания, является чужим. Теперь обратил внимание на то, как срывается голос чайлда, а после заметил и запах - явно не тот, который хотел бы почувствовать в этой обстановке. С момента, когда Гаэль понял, что источником "аромата" является Велкан, сознание будто распалось на две части: одна отвечала за действия, быстрые и решительные, хотя и весьма бесполезные, вторая же пыталась анализировать ситуацию. Где-то на периферии все еще чувствуя все то, что ощущал птенец, суккуб попытался повернуть к себе его лицо и непроизвольно скривился, почувствовав, как скользнула ладонь по теплому и липкому... гною. Оставить такую язву на теле лилита могло бы разве что жидкое серебро, но здесь его не было и близко; продолжая лихорадочно размышлять, Джио приходил только к одному выводу - яд. Вопрос "как" тоже подразумевал всего один ответ - в гостях у лесанга суккубы благоразумно воздержались от любого угощения, здесь же ограничились только бокалом вина на двоих. Отравленного вина. Вот только если старому, полному сил лилиану это стоило лишь легкой слабости, на которую он даже не обратил внимания до этого, то для обессиленного, почти выпитого молодого Велкана доза могла оказаться фатальной. Или даже летальной?
Подхватив чайлда на руки, Гаэль перенес его на постель, уже не обращая внимания на то, как язвы, появившиеся на теле птенца, расползаются от прикосновений. Процесс проходил слишком быстро, сколько времени он займет, прежде чем убьет Велкана? Думать об этом не хотелось, но приходилось - реализма лилиану было не занимать. Понимал он и другое - на улице, за тяжелыми ставнями, лишь час назад встало солнце, что делало лилитов сейчас абсолютно беспомощными. Единственный, кому не было помехой солнце, находился сейчас за несколько тысяч километров, и едва ли мог помочь, но Джио все равно ворвался в сознание гемофага не паникой, но холодной яростью. Этвуд был снабжен инструкциями делать что угодно и подымать на уши кого угодно, но найти целителя; несмотря на это, Гаэль понимал бесполезность подобных действий. Даже если допустить весьма иллюзорную возможность, что кто-то из вергши забудет про свою нелюбовь к суккубам и польстится на посулы помощника Князя, каким образом его доставят в Аспен посреди дня за считанные часы? Или все же минуты?..
"Я тебя вытащу. Слышишь? Обязательно вытащу..."
Уверенности, что птенец еще может его слышать, не было, поэтому Джио говорил с ним мысленно - тихо, спокойно, уверенно. Несмотря на всю малоприятную палитру ощущений чайлда, закрываться от него лилиан не собирался - Велкан должен был ощущать его поддержку, бОльшим сейчас он едва ли мог ему помочь. Хотя одно универсальное средство от всех вампирьих недугов все же оставалось - придерживая голову птенца, Гаэль рванул клыками запястье и поднес его ко рту Велкана, вливая кровь практически насильно. Если сам Джио так легко перенес действие яда, то, возможно, старая кровь сможет помочь молодому суккубу. В конце концов, других козырей в рукаве лилиана не было.

Велкан уходил. Мутной водой проскальзывал сквозь пальцы, и лилиан ничего не мог с этим сделать - все происходило слишком быстро, чтобы можно было хотя бы придумать, как остановить этот процесс, не то, что осуществить это. Зрелище было не для слабонервных, но об этом Джио не думал - гниющим, издающим отвратительный запах, куском мяса был его горячо любимый чайлд, и отпускать его так просто суккуб согласен не был. В такой стрессовой ситуации все эмоции отступили на задний план, со странной флегматичностью отмечал Гаэль то, как отражается на нем страшная боль Велкана, совершенно машинально, на периферии отметил, как птенец впервые обратился к нему на "ты" - а ведь он так долго пытался добиться этого... Думалось сейчас о чем угодно, только не о том, что это последние минуты, когда он видит еще осмысленный взгляд чайлда, когда чувствует его жизнь рядом.
Уже ощущая, как разрывается, причиняя боль, ментальная связь с  Велканом, вцепился в его сознание намертво, словно это и правда могло удержать жизнь в том, во что превратился молодой лилиан. Пустота, свидетельствовшая о том, что Велкан умер, была такой давящей и пугающей, что Джио хотел бы, чтобы она заполнилась горем, отчаянием, скорбью - любым чувством или эмоцией. Но не было абсолютно ничего - лилиан продолжал сжимать ладонь уже мертвого чайлда, но не чувствовал ничего, словно была уничтожена именно та часть его души, которая отвечала за эмоции.
Именно поэтому голос Троя, прозвучавший в мыслях Гаэля слишком торопливо и оживленно, не вызвал никакой реакции. "Сир, я нашел! Не вергши, но там в Колорадо есть старый асванг, который согласился помочь - он появится в течение часа!.." Лилиан тупо рассматривал испачканную кровью постель, избегая поднимать взгляд на то, что осталось от птенца. "Поздно".
Время словно замедлило свой ход, а сам Джио будто обратился камнем - потеряв счет часам, он продолжал сидеть у постели, не выпуская руки Велкана и не шевелясь. Спешить было некуда и незачем. В голове вяло, словно нехотя, копошились мысли - о том, что вино, убившее молодого Князя, появилось в домике не само собой, его принесла прислуга; конечно, портье мог и не знать о том, какую медвежью услугу оказывает постояльцам, и все же... Эту ледяную ярость, которая острым куском засела в горле, надо было на ком-то выместить, чтобы вернуть себе наконец возможность дышать. Только сейчас подняв глаза, суккуб обнаружил, что длинный весенний день уже успел смениться ночью - препятствий для того, чтобы покинуть помещение, более не было. Что делать с телом Велкана, Гаэль еще не решил - ему вообще было сложно сейчас строить планы с учетом "новых обстоятельств", будущее казалось слишком туманным рядом с кошмарным настоящим. Накрыл чайлда простынью - если бы не омерзительные пятна, тут же проступившие на светлом шелке, можно было бы обмануть самого себя, что тот лишь спит...
Долго одевался перед зеркалом, педантично застегивая каждую пуговку и завязывая галстук. На собственное отражение старался не смотреть - мертвые, пустые глаза напоминали о смерти Велкана. Оружие с собой не брал - переполненному яростью суккубу оно было сейчас ни к чему. Все еще ноющую пустоту в душе хотелось заполнить хотя бы смертью.

Если бы после случившегося Гаэль мог бояться, страх его посетил бы только один - за собственный рассудок. Потеряв слишком дорогое, слишком важное для него существо, немудренно было бы обезуметь прямо рядом с трупом Велкана. И сейчас, услышав отголосок эмоций, которые не принадлежали ни младшему (теперь уже единственному) чайлду, ни гемофагу, ни ему самому, впору было подумать, что чаяния не оправдались, и лилиана все же настигло безумие. Потому что потухший много часов назад огонек жизни снова затеплился наверху, а это почти истеричное отвращение исходило от Велкана. Еще с минуту Джио стоял не шелохнувшись, боясь поверить в правдивость своих чувств. Почувствовав же слабое, будто робкое касание своего сознания, наконец очнулся.
Ни за все семь сотен лет до этого, ни за годы, отведенные ему после, должно быть, ни разу ему не доводилось преодолевать расстояние в этаж так быстро - в спальню суккуб практически влетел. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть приподымающегося на локтях птенца - живого, целого, хоть и на редкость грязного. Не обращая на это ни малейшего внимания, Гаэль опустился на кровать, притягивая к себе Велкана, обхватывая его лицо ладонями и жадно всматриваясь в него.
- Но... к-как? - заикаться до этого момента лилиану еще тоже не доводилось, но сегодня, очевидно, был день, когда все случается впервые. О том, что сегодня же Князю впервые довелось частично поседеть, он еще не догадывался. - Если я сплю, это самый жестокий сон в моей жизни... - суккуб осматривал чайлда лихорадочно и так же скрупулезно, как осматривают лошадь перед покупкой - оттянул его веки, губы, осмотрел руки - никакого намека на мерзкие язвы не осталось. Лимит глупых вопросов не был исчерпан, и Джио озвучил еще один. - Как ты себя чувствуешь?
Если Велкан ощущал себя глупой куклой, то и его Мастер переживал нечто подобное - он не чувствовал даже радости по поводу внезапного воскрешения птенца, воспринимая происходящее заторможенно и недоверчиво. Словно в ближайшую же секунду мираж может расстаять, оставив его снова наедине с печальной действительностью.

Прикосновения Велкана, его тихие слова Джио воспринимал совершенно механически, как автомат; оттаивать же понемногу начал только когда губы чайлда прикоснулись к его шее. Все еще растерянный и соображающий весьма туго, суккуб даже не подумал о том, что пережившему нечто вроде продолжительной клинической смерти птенцу необходима кровь. Чувствуя же теперь, как жадно пьет молодой лилиан, Гаэль ощутил, что ледяная корка, покрывшая, казалось, не только сердце, но и всего его, начала исчезать. Пока Велкан утолял голод, Джио в беспокойстве потянулся к сознанию младшего птенца - времени и сил подумать о том, с чьей именно стороны был нанесен удар по его чайлду, все еще не было, но мысль, что пострадать могли оба, наконец появилась. Эдуард был цел и невредим, тревожить его произошедшим Гаэль не стал - он вообще еще не решил, узнает ли об этом кто-то кроме Фридриха. Присутствие рыцаря вдруг стало казаться необходимым, как воздух, но лилиан одернул себя - прежде чем кто-то позаботится о нем, он сам должен позаботиться о Велкане.
Бесконечно долгие минуты ожидания за дверью скрашивались только непрекращающимся мысленным диалогом с чайлдом - такого подтверждения воскрешения было сейчас для лилиана мало, и он нетерпеливо топтался под дверью, пока не услышал разрешение войти. Посвежевшего, чистого Велкана тут же прижал к себе, давая себе в очередной раз убедиться, что он и правда жив. Только теперь этот факт действительно дошел до сознания Джио окончательно, и он с удвоенной силой боялся отпустить от себя птенца хотя бы на шаг.
- Ты поедешь со мной в Нью-Йорк, - лилиан говорил спокойно, тихо, только подрагивающий голос выдавал то, какое колоссальное нервное напряжение начало наконец отпускать его. - И это не вопрос и не предложение - считай, что я вежливо поставил тебя в известность о твоих ближайших планах, - руки, сжимавшие до того Велкана почти судорожно, немного расслабились - придерживая чайлда за подбородок, Гаэль перебирал его влажные волосы, любуясь вернувшейся, такой дорогой сердцу, красотой. - Как же ты напугал меня, малыш...