- Интересно получается, - со вздохом, подумал Ко-Ин глядя на дом, в котором по сведениям и ощущениям уже обретался клан Лугат. - Меня не было десять лет после выхода из Ока Бури... пропал и ничего не говорил... даже не сообщил своем существовании... наверное это слишком подло, как минимум по отношению к Ма-Ми... хотя, чего уж мелочиться? По отношению ко всем членам клана...
Мужчина шел по мощеной тропинке ко входу в дом. Впервые за десять лет он не скрывался, не старался укрыть свою суть Лугата... впервые за десять лет он чувствовал себя свободным от собственных же оков, которые повесил на себя, чтобы хоть как-то скрыть свое существование. Мало кто сможет понять это чувство, когда Ветер, наконец-то вырывается из собственной клетки... когда он снова обретает свободу просто мчаться над землей, а ни биться в маленькой долине об окружающие скалы.
Ко-Ин втянул носом воздух... пусть это и было не нужно для дыхания, но это была уже просто привычка... ощутить в себе родную стихию... сосредоточиться... прислушаться к ощущениям.
- Ма-Ми... твоя сила практически не изменилась. Ты все такая же... но, теперь куда сильнее, ведь ты взяла на себя весь клан, - на губах вампира появилась легкая улыбка, словно бы он что-то вспомнил... или, может просто был удовлетворен тем, что чувствовал.

Он прекрасно знал, что неоднократно попался в объектив видеокамер, знал и то, что о его присутствии, скорее всего, уже известно всем, кто был сейчас в здании. Громкие появления, это не про него, потому он не стуча, просто вошел в дом и практически не обращая внимания на все вокруг, проследовал к той комнате, где по всем его ощущениям была Ма-Ми. Молчаливый, серьезный, но с явно смеющимся взглядом. Одет, специально так, чтобы нечего было портить. Еще по Оку Бури он помнил нрав Ма-Ми, и надевать сейчас костюм было бы чистым сумасшествием, ведь тогда проще было бы его сразу выбросить, еще до появления здесь. А еще... он прихватил с собой из одной из коллекций, единственный экземпляр египетского браслета с инкрустацией драгоценными камнями. Чем-то он даже походил на то, что делали в Атлантиде, но все же не то.

Браслет он заранее выудил из кармана штанов, после чего постучал в дверь и не дожидаясь ответа - вошел внутрь. Первым делом, он по привычке, обратил внимание ни на саму Ма-Ми, а на сам кабинет... нужно было заранее заприметить пути к отступлению, особенно если Глава совсем разбушуется и решит пренебречь пользой для клана в его лице. Хотя... какая там польза, кроме знаний и денег? Лишь после беглого осмотра комнаты он встретился взглядом с Ма-Ми. Все так же он гордо держал осанку, все так же смотрел, не взирая на то, что она сейчас была выше его по положению в клане... Он ни капли не изменился за десять лет. Даже все так же носил свою цепочку и перстень. Ко-Ин вышел на середину кабинета, и только сейчас поклонился, в знак приветствия.

- Верховная Жрица Ма-Ми Лугат, - словно констатируя факт произнес он. Но, для него, отдающего внимание деталям, именно такое обращение сейчас показалось важным. Чтобы она не решила, что он пришел, чтобы пошатнуть ее власть. Сам он к этому посту никогда не стремился, его не интересует власть... лучше помогать в полной мере, нежели быть всегда на виду не в силах шевельнуться, чтобы кого-то спровоцировать. Дальше, он пока не собирался что-либо говорить еще. Лучше было дождаться прямых вопросов, чтобы дать на них, не менее прямые ответы.

Лугат... старый Атлант... нет, скорее. уже древний... За время проведенное в Оке Бури он успел изучить нрав Ма-Ми. Он был рад этой встрече, хотя и держался он точно так же - гордо, твердо... уверенный в себе, сильный и настойчивый. Истинный воин своего клана, достойный сын своего народа и не менее достойный ученик своего мастера. То... как велика была ярость Буревестника он знал не по наслышке, но чаще ему приходилось ее наблюдать со стороны, но никак не испытывать на себе. Да и... признаться честно, у него не было ни малейшего желания к этому. Но, увы, сейчас была совсем другая ситуация. Он прекрасно осознавал, что его ждет наказание, возможно даже очень жестокое наказание за то, что он просто взял и исчез. Оправдываться... искать причины по которым его не было так долго - не было смысла, не было желания. Никогда и ни перед кем он не оправдывался еще, даже Кор или Ра-Ил никогда не слышали от него слов оправдания, лишь сухие отчеты.

Собственное имя набатом резануло по ушам. Сталь в голосе Ма-Ми не предвещала ничего хорошего, оставалось только дожидаться, пока жрица не уймет бурю внутри себя, и не станет, наконец-то рассуждать так, как положено главе клана, а ни женщине. Едва только он заметил движения воздуха... жрица явно собиралась его бить, и при том сильно... уворачиваться тоже не стоило бы, иначе это только сильнее разожгло бы в Ма-Ми желание его убить, ну или, как минимум, покалечить. Так что... около своего тела он лишь немного ослабил поток, позволяя отбросить себя к стене, и устроил еще один у себя за спиной, чтобы смягчить удар. Даже сейчас, несмотря на стиснутые зубы взгляд Ко-Ина оставался все таким же серьезным, пусть и заметно тяжелел с каждым новым порывом ветра.

- Устраивать ураган в помещении, где живешь сама и твои "дети"? Не боишься за них? - Лугат очень старался сохранить самообладание, удержать бурю в узде, ведь если сорвется с тормозов еще и он, то от особняка останется ровное место. Разум пока что побеждал эмоции, но кто знает как долго он еще продержится. А еще... он тешил себя надеждой, что его такая словесная пощечина хоть немного, но остудит пыл Ма-Ми, заставит ее хотя бы не пытаться разрушать свой собственный дом. - Да. Я пришел. Ты знаешь - я не собираюсь просить прощения и искать себе оправданий. Зачем, если ты их сама найдешь? - временами голос Ко-Ина заметно вздрагивал, от того, что ему было трудно совладать со своими эмоциями, обуздать рвущийся наружу гнев. Нет, он не ожидал, что его тут сразу же кинутся обнимать и лить слезы с криками "где ж ты был родьненькай?". Просто... он тешил себя надеждой, что его самообладания хватит на куда большее, нежели простой воздушный поток. Он мог бы даже попытаться сдержать это, ведь только тому и учился, что воздушной магии, пусть и в заметный ущерб всему остальному... Да и... Ма-Ми, наверняка об этом помнила.
- Пусть потешит свой гнев... лучше пусть выплеснет его сейчас и на меня, чем потом и на кого-то из детей, - подумал он, все так же, глядя в глаза хрупкой девушке, стоящей посреди воздушного вихря.
- Знаю... хочешь услышать мои оправдания, - продолжал он. - Тогда... когда мы выходили из Ока Бури, меня забросило в Грецию, на остров Сантарини, где я завладел имуществом одного коллекционера, по имени Константин Спиру. Я взял его имя, стал расширять его личный музей, открыл небольшой банк в Швейцарии. И еще... если интересно - во многом, благодаря моим стараниям, люди до сих пор считают Атлантиду лишь мифом и легендой.

Долго так продолжаться все равно не могло, да и зарождающийся внутри Ко-Ина шторм тоже явно был против такого обращения с ним. Пусть, сопротивление магии Ма-Ми и было не самым простым из того, что могло бы случиться, но пока что, он держался. На короткое мгновение он ослабил защиту, получив еще сильнее... Его вжало в стену, от чего Атлант даже глаза закрыл.
- Обратить силу врага, против его самого... заставить его поверить в то, что ты сдался и ослаб, а затем нанести удар, - в памяти всплывали слова учителей, многие говорили именно так во время, практически каждой тренировки. И именно сейчас, Ко-Ин стерпел основной напор, прочувствовал его на себе, дал самому себе время, на один вдох, на то, чтобы собрать свои силы в кулак... Он взмахнул рукой, словно отбиваясь от назойливого насекомого, отклонил поток, перенаправил его себе за спину и резким движением оттолкнулся от стены, словно пробка из бутылки шампанского, в прямом смысле, подлетая к Ма-Ми. Он оказался совсем близко, практически в упор от нее, пролетев через узенький коридор, разрыв который сам же и устроил в ее вихре, чтобы приблизиться. Именно в создание оного он вложил свой вспыхнувший гнев, чтобы добру не пропадать зря.

Это была слишком хорошая возможность для удара, и любой другой на его месте, мог бы этим воспользоваться - просто всадить нож в сердце, полоснуть серебром или просто ударить магией. А он, еще и прекрасно помнил, что Ма-Ми как воин, была... мягко говоря, слабовата, пусть и являлась превосходной жрицей. Но, вместо удара, раздался легкий и тонкий щелчок на запястье Главы. Наверное, любому. сейчас стоило бы просто преклонить колено после такого, склонить голову и терпеливо ждать своей участи, но только не Ко-Ину, он ненавидел так делать и уж тем более опускаться на колени, пусть она была бы хоть самим Небесным потоком, да хоть самим Основателем. В нем как всегда, воевали между собой здравый смысл и непоколебимые принципы. И последние, неизменно одерживали верх. Даже сейчас, под угрозой смерть от руки... женщины, он не собирался наступать себе же на горло.

Он отступил назад, вновь поддаваясь вихрю, но зато, на запястье Ма-Ми он оставил египетский браслет, тот самый, что до сих пор прятал в руке. Золотой обод с несколькими цепочками, которые лишь несколькими звеньями были припаяны к нему, а остальные - единой каймой обрамляли изделие. На верхней части были два божества: Гор и Баст, глядящие друг на друга. Между ними - красовалась пирамида с крупным сапфиром круглой формы на вершине. Чем-то даже напоминало клановый герб. И еще была россыпь более мелких камней, которые либо подчеркивали, либо подводили и выделял отдельные элементы одежды божеств. Основная часть браслета состояла из трех элементов: верхнего - с гравюрой и инкрустацией и двух боковых, с менее рельефным рисунком, уже в обычной египетской манере с людьми, несущими подношение. Именно боковые части, составлявшие каждая по четверти полукруга и были с рядом небольших и весьма искусно сделанных замочков
Ко-Ин не пытался таким образом откупиться или усмирить гнев Ма-Ми по отношению к себе. Это была... скорее дань уважения традициям Атлантиды и любви Жрицы к украшениям.

В темных глазах Ко-Ина было только спокойствие и холодная твердая уверенность в себе. Нет, там не было ни капли самоуверенности, ничего лишнего... Хотя, могло бы показаться, что в них отражается сейчас то, что было у него в душе. А была там самая настоящая буря бушующая над утесом, на котором стоял вампир, наблюдая за буйством стихии. Это был излюбленный способ чего-то вроде медитации. Может быть именно из-за этого он был превосходным магом воздуха? Трудно сказать в чем была причина... может быть, даже в том, что он никогда не был скован какими-то рамками и всегда оставался свободным как этот шторм? Он слышал слова Ма-Ми, он их слушал, но при этом, словно бы не обращал внимания на оскорбления, которыми верховная жрица очень активно старалась его вывести из себя. Лугат сейчас думал не столько о том, чтобы остаться живым самому, но куда больше его интересовало благополучие жилища жрицы, благополучие тех чайлдов, которые были сейчас здесь. А ведь учитывая, что здесь были два Лугата, готовых сорваться с тормозов в любой момент - у молодняка сейчас могло чуть-ли не зубы сводить от той силы, которая сочилась здесь повсюду, разливалась по округе, как утренний туман.

Гром, который сопровождал слова Ма-Ми не произвел должного эффекта на Ко-Ина. Испугать его теперь было уже практически невозможно... хотя... можно было, но явно не угрозой его собственной жизни.
- Ты хочешь знать ради чего я пришел? - с какой-то грустной усмешкой спросил атлант, глядя в глаза своей нынешней повелительнице, а сам в своих мыслях медленно выходил из себя, давал выход силе, тому шторму, что бушевал внутри, но буря не собиралась оставлять его так просто - она била в него молниями, стремительно закрывая бело-синими разрядами все его тело (в сознании на том утесе), стремительно меняя его и превращая в Легенду... в гигантскую птицу, в воплощение воздушной стихии - Рок.
- Ты требуешь ответа, но не поверишь тому, что я скажу. Ты знаешь меня слишком долго, Верховная жрица. И так и не поняла, что власть меня не интересует и никогда не будет интересовать, - голос Ко-Ина звучал тихо, был едва слышен за шумом бушующей на улице стихии, но была в нем все та же нотка печали и грусти. И это при условии, что он едва сдерживался, чтобы не выйти из себя... Почему-то появилось стойкое желание отвесить Ма-Ми пощечину за ее глупость.
"- Добралась до власти и теперь боишься ее потерять, Малышка Торнадо," - подумал он, глядя на хрупкую девушку, которая могла бы дать сто очков вперед форы любому ныне живущему, особенно в своем гневе.
- Но, раз ты требуешь моего ответа - я скажу. Зачем я пришел? Слушай же... - Вокруг вампира воздух пришел в движение, закрутился невидимой воронкой, при чем в противоположную сторону вихрю Ма-Ми. Атлант не отрываясь и не моргая смотрел в глаза жрице и стал приближаться, два потока, вращающиеся в разные стороны встретились между двумя киндрэт и образовали третью воронку уже вокруг обоих низверженных богов Атлантиды. - Если бы я желал забрать твою власть - ни коим образом не надел бы тебе на руку браслет, Ма-Ми. Я воин... и поверь, что лучшего момента для того, чтобы убить тебя, у меня не было. Я вернулся не для того, чтобы встать на твое место, но для того, чтобы встать подле тебя, за твоей спиной, в твоей тени. Как помощник, поддержка, опора и друг, - голос Ко-Ина надломился, приобретая силу и срываясь с шепота, становясь чуть громче, еще тверже... - Если твое желание - изгнать меня - пожалуйста. Ты не хуже меня знаешь, что будет потом, - Воздушные вихри окончательно слились в один, но куда больший, так что даже преграда, бывшая только что между двумя Лугат исчезла. Ко-Ину почему-то сразу вспомнилось Око бури, потому что сейчас они стояли так же - в самом сердце зарождающегося урагана.

Атлант медленно вытянул из кармана свой ритуальный кинжал, целиком выточенный из кости, испещренный символами родного языка... Он взялся левой рукой за лезвие и резко рванул нож из своей ладони, вспарывая кожу. Ко-Ин поднял руку над головой демонстрируя, как кровь течет из разреза и медленно опускается к локтю багровыми дорожками. А потом он несколько раз сжал кулак, выдавливая из себя новые капельки Жизни. Атлант опустил руку до уровня плеча, сделал какой-то резкий и короткий взмах, позволяя кровавым капелькам повиснуть в воздухе, на самой границе вихря, который тут же стал жадно вбирать их в себя, дробить в мелкую кровавую пыль, так что довольно быстро приобрел характерный цвет.
- Я, Ко-Ин Лугат, Жрец храмов природы, маг Воздушной стихии, нареченный Ночным Штормом, на собственной крови клянусь перед лицом Верховной жрицы Ма-Ми Лугат, что предстал перед ней ни ради получения власти, но ради того, чтобы принести клятву верности, ради того, чтобы помогать главе клана на тропе правления. Чтобы стать частью возрожденного ею клана Лугат, - голос звучал уже не хуже воя ветра, сливался с раскатами грома. По вихрю стали пробегать разряды молнии стремительно очищая его от крови, испаряя ее, сковывая самого Ко-Ина силой Клятвы крови. Атлант стиснул зубы, наступая самому себе на глотку, душа собственную гордость, и преклонил перед Ма-Ми колено, чего не делал ни разу за всю свою долгую жизнь. - На собственной крови, клянусь в верности клану и Верховной жрице Ма-Ми Лугат, клянусь защищать ее по мере своих сил, всячески помогать ей, советом-ли, делом-ли. Кровь не даст солгать и обмануть, клятва будет действовать до смерти одного из нас, или пока Верховная Жрица не решит меня убить или изгнать из клана, - он выдохнул и поднял на Ма-Ми все тот же уверенный и твердый взгляд. - Решение за тобой, Ма-Ми. Примешь-ли ты мою клятву или решишь придать меня позору и изгнанию.

Он видел как улетел браслет, слышал как жрица все больше старалась его задеть, словно не понимая... не слыша его слов, не видя очевидных плюсов в его исчезновении. А ведь за какие-то десять лет он умудрился накопить весьма приличное состояние, а раз он часть клана, то и сможет оказывать не только личную помощь Ма-Ми, но и финансовую, а ведь современный мир весь построен только на деньгах... без них здесь делать совершенно нечего, и проще сразу же снова добровольно вернуться в клетку Ока Бури, ожидая нового прорыва Хаоса, через долгие тысячелетия. А тем временем молнии, коими был испещрен вихрь, словно замерли в ожидании решения жрицы. От ее слов зависело будет-ли принесена клятва или вся сила отданная на нее просто разлетится в неизвестность, развеется по ветру и останется не чьей.