04:15

После всего случившегося меньше всего хотелось Гаэлю дурных новостей; то ли предчувствуя желание хозяина, то ли просто не рискуя становиться нерадостным вестником, Трой о главной новости минувшего дня Князю пока не сообщал, оставляя разбираться с этим Фридриху. Попытка же рассказать об обычных текущих делах пресеклась коротким усталым "завтра" - ни сил, ни желания вникать в будни оставленного всего на сутки Города у Джио не было. Перелет тянулся мучительно медленно - время от времени скорее проваливаясь, чем погружаясь в тревожный, муторный сон, лилиан то и дело судорожно просыпался, желая удостовериться, что Велкан все еще рядом, все еще жив и цел. На этот раз суккуб даже изменил своей привычке летать общими рейсами, заказав чартер и не желая ни с кем делить даже воздух в самолете. Дурное расположение духа и так не покидало его, едва ли присутствие толпы людей способствовало бы его улучшению.
Первое слабое подобие улыбки посетило лицо Гаэля, когда он спускался по трапу самолета уже на американской земле и ощутил присутствие рыцарей. Не просил об этом друга, сообщив время и место своего прибытия только Этвуду, но присутствие Фридриха стало сюрпризом, и наконец приятным. В очередной раз убедившись, что за последние несколько минут состояние Велкана ничуть не изменилось, лилиан перепоручил его паре Проклятых, которые прибыли в здание аэропорта вместе со Старейшиной, чтобы те отвезли его в апартаменты Князя. Оставшись же наконец наедине с Фридрихом, только мимолетно дотронулся до его руки, желая хотя бы на секунду ощутить знакомое тепло - любые другие знаки внимания и расположения Джио счел бы сейчас, пока они находятся на глазах людей, неуместными.
- Здравствуй, мой рыцарь, - тихо произнес суккуб, улыбаясь - улыбка получилась усталой, немного вымученной, но все же искренней. Одно только присутствие Фридриха придавало ему уверенности, возвращало ощущение спокойствия и равновесия. Рядом с Проклятым Гаэлю ничего не угрожало, рядом с Проклятым можно было хотя бы ненадолго перестать пытаться контролировать все и вся. Сейчас надо было бы поинтересоваться обстановкой в городе, перекинуться парой дежурных фраз, но голос лилиана дрогнул, выдавая еще на полтона ниже. - Я не могу сейчас сразу ехать домой - пустишь меня к себе?

04:35

Именно это так нужно было лилиану - молчаливая, как камень, но такая же надежная поддержка рыцаря. Не отличающийся многословием, он не стал выливать на Гаэля тонны информации, как попытался сделать это помощник, не стал и выпытывать, что же произошло. И тишина, в которой проходила дорога до квартиры Фридриха, которую суккуб за строгость и минимализм привычно именовал "казармой", подходила сейчас под его состояние как нельзя лучше.
Едва за ними захлопнулась входная дверь, Джио будто разом постарел еще на десяток лет - тратить последние остатки сил на то, чтобы сохранить хотя бы видимость положенных Князю невозмутимости и уверенности, теперь уже не было необходимости. Проклятый знал его со всеми его слабостями так, как никто - пожалуй, даже Мастер, избравшая излюбленной тактикой инспекцию голов своих чайлдов, не могла понять состояние суккуба по одному только взгляду так, как Фридрих.
Рыцарь притянул его к себе так бережно, словно он был стеклянным, и Джио прикрыл глаза, уткнувшись лицом в твердое мужское плечо и так же, как и Фридрих, вдыхая родной запах. Не только Нью-Йорк был родным домом - был им и старый друг, без которого лилиан уже с трудом мог представить свое существование. Понимал, насколько зависимым и уязвимым делает его эта привязанность, но все равно доверял Проклятому - слишком много лет, сотен лет было уже этим отношениям, чтобы все еще ждать обмана.
Когда Фридрих выпустил его из объятий, Гаэль мимоходом зацепился взглядом за собственное отражение в зеркале и поморщился. Залегшие под глазами тени - он не спал уже почти два дня, бледная, словно у мертвеца, кожа, да еще и эта седина, которая не огорчала, но злила - потому что напоминала о том, что кому-то удалось очень сильно и умело задеть Князя.
- Не помню... сутки назад? - "liebe" царапнуло по и без того уставшему сердцу, но царапнуло приятно. От простого жеста, которым рыцарь предложил Джио утолить голод, пальцы, до этого рассеянно выстукивающие по обивке дивана, дрогнули, а лицо лилиана чуть изменилось, словно рябь прошла по воде. Черты чуть заострились, стали тоньше, всего мгновение вместо глубоко посаженных черных глаз Гаэля на Фридриха смотрели широко распахнутые, влажные глаза Вирджинии; мираж исчез, суккуб снова принял истинную форму и подался вперед, ласково проводя ладонью по шее Проклятого. Ее же бережно коснулись клыки, прокалывая кожу и давая возможность лилиану почувствовать вкус старой сильной крови. Сделал лишь несколько глотков и остановился, ощутив, что ватная слабость покидает тело - то, как щедро суккуб одарил Страхом Аспен, все еще давало о себе знать. - Я потратил слишком много сил... на прихоть, - с рыцарем можно было называть все своими именами. Пить Джио перестал, но отстраняться не спешил; устроившись на диване с ногами, уткнулся лбом в плечо Фридриха, рассеянно водя пальцами по его ладони - большая, жесткая, лилиан не мог вспомнить никого, кто был бы для него бОльшим воплощением мужчины, чем Проклятый. - Кажется, я начал с конца. В Аспене кто-то пытался отравить Велкана - собственно, я подозреваю, что скорее целью был я, но вот с дозой они немного просчитались. На меня яд почти не подействовал, но Велкан... - нежной розой, несмотря ни на что, Гаэль не был, но сейчас все равно не мог подобрать подходящих слов. Рассказ о произошедшем в Колорадо невольно оживлял недавние события, делал их снова слишком ощутимыми, чтобы их можно было просто сухо изложить. Молчание затянулось, пока лилиан неторопливо раскуривал сигарету, избегая подымать взгляд на друга; заполнив же легкие дымом, оказалось легче выдохнуть почти холодно и отстраненно: - Велкан умер у меня на руках, мой друг, - учитывая, что живого и невредимого старшего чайлда Князя Фридрих видел в аэропорту, звучало это заявление довольно бредово - Джио поморщился. - Он действительно был мертв - я Мастер, я чувствовал это. Должно быть, это было нечто вроде торпора - он пришел в себя через восемь или десять часов, точнее мне сказать трудно, - порция дыма вырвалась наружу через ноздри, и лилиан вздохнул. - Наверное, я не прав, мой рыцарь, наверное, нельзя так привязываться к птенцам - это оказалось для меня бОльшим ударом, чем я мог ожидать.

04:45

Ком, засевший в горле от одних только воспоминаний о событиях в Аспене, исчезал с каждым словом рыцаря - его спокойный, уверенный тон был для Джио надежнее любых горячих заверений и обещаний. Эгоистично, по сути, даже инфантильно, но рассказывая о своих тревогах и заботах Фридриху, лилиан перекладывал ответственность на его плечи, получая наконец возможность вздохнуть немного свободнее. Общество Проклятого, его тихий голос, почтительно-ласковые прикосновения действовали на Гаэля живительно - уголки губ приподымались теперь уже не в вымученной гримасе, но слабой улыбке, глаза блестели не лихорадочно, но выдавая наличие некого интереса - хотя бы к жизни вообще. Впервые за эти два дня Джио почувствовал себя действительно защищенно - после пережитого это оказалось необычайно важно.
- Я давно не чувствовал... нет, не был таким беспомощным. Он умирал у меня на глазах, мучался от боли, а я ровным счетом ничего не мог сделать. Нам не нравится это чувство, мой рыцарь, - нервно передернув плечом, словно поежившись, суккуб поднял взгляд на друга, протягивающего ему руку. Беспрекословно позволил вести себя и лишь слабо вспыхнул, когда увидел знакомую спальню - предвкушение тугими змеиными кольцами свилось где-то в районе живота. Слишком уставший и угнетенный, Гаэль пока не горел, но тихо тлел, вот только своими действиями Проклятый будто раздувал эти угли. Обожгло легким поцелуем ключицу, но от слов Фридриха было еще жарче; глаза суккуба блестели уже заметнее, когда он подымал ищущий взгляд на друга. Подрагивающие пальцы коснулись шеи рыцаря, так же легко прошлись по испачканному кровью воротнику рубашки, и Джио потянул его в сторону, второй рукой расправляясь с пуговицами. Не мог видеть, но догадывался, что в глазах все больше проявляются алые всполохи - желая восстановить измотанный организм, Голод вслух заявлял о своих правах. - Хорошо уметь чувствовать, плохо - когда чувства берут верх над разумом. Ты - мой разум, мой рассудок, без тебя я просто сгорю в пламени своих же эмоций, - прозвучало, пожалуй, несколько хрипло, но сейчас был как раз один из тех немногих случаев, когда лилиану не хотелось слушать свой голос.

06:50

Знай Гаэль о мыслях старого друга - сильно удивился бы, ведь думал, что рыцарь понимает - именно его строгость, холодность нужна была лилиану как воздух, уравновешивая его, порой излишнюю, эмоциональность. Не для красного слова называл Фридриха своим рассудком - одно только присутствие Проклятого осаждало, заставляло взять себя в руки. Впрочем, для этого еще было слишком рано - только не сейчас, когда можно было наконец вспыхнуть в сильных руках любовника, оставляя все тревоги и заботы где-то за дверью его спальни...
Абсолютное и невозмутимое спокойствие - тонкое, как стекло, тронь - рассыплется; вот как Джио охарактеризовал бы сейчас свое состояние. Пока все было хорошо, но это "пока" было настолько зыбким, что хотелось кричать. Рыцарская терапия удалась на славу - разбитым и уставшим лилиан себя уже не чувствовал, но вот ощущение натянутых, словно струны, нервов все еще оставалось, вопрос был только в том, когда они порвутся, явив миру эмоциональный фейерверк, на который способны, пожалуй, только суккубы. Откуда-то издалека медленно, будто с ленцой подавала голос совесть или еще какая-то скользкая тварь, которая выдавала себя за нее - прятать голову в песок (а если точнее - лицо в самое спокойное место на Земле, то есть шею Проклятого) можно сколько угодно, но проблемы от этого не решатся. И ни один Город не станет ждать, пока его Князь разбирается со своим нервным срывом - как дешевая шлюха, он поспешит раздвинуть ноги перед более удачливым соперником, который вовремя подсуетится. Сквозь полуприкрытые веки наблюдая за Фридрихом, Джио думал, что во многом удерживает Нью-Йорк только благодаря другу и его рыцарям - сам он всегда это понимал и не обольщался, понимает ли это Проклятый? И если да - почему его устраивает такое положение вещей? Ответ на этот вопрос находился только один, и он заставил суккуба довольно зажмуриться и потянуться, перестав наконец притворяться задремавшим. Как раз вовремя - Фридрих заговорил, и выражение довольства и неги мигом слетело с лица Джио.
- Так, - приподнявшись на локтях, лилиан дотянулся до своих вещей и нащупал сигареты. Прогресс налицо - руки, когда он подкуривал, уже не дрожали. - Собственно, наивно было полагать, что все закончится одной неприятностью, - курить в постели - дурной тон, но сейчас Гаэль даже не стал спрашивать разрешения, надеясь - друг поймет. - Я никогда раньше не встречался с ним - очевидно, был слишком мелкой фигурой для такой чести, но Марион рассказывала о нем. Твои рыцари видели его - это действительно подросток? - лицо суккуба исказилось при этом гримасой отвращения - такие эмоции перманентно вызывали у него лесанги, но этот был отдельной статьей. Равно как и его чайлд, которого Джио именовал не иначе, как "Эта Женщина". Очередная порция дыма немного охладила пыл лилиана, и он снова улегся, устроив голову на животе Проклятого. Губы были сжаты в тонкую нить, глаза зло смотрели прямо перед собой - стоило признать, что эта новость Князя тонизировала. - Если это все звенья одной цепи, то продумано, конечно, тонко - сначала деморализовать меня смертью птенца, потом же легко увести Город. Вот только два момента меня смущают, мой друг: почему не брали в расчет тебя? И кто же настолько хорошо осведомлен о моем отношении к чайлдам, что знал, как это выведет меня из строя? И знал, что в Аспене со мной будет именно Велкан? Мы нервничаем, друг мой - возможно, у нас завелась крыса, - пальцы свободной руки выстукивали дробь по мятой простыне - не нервная дрожь, но сигнал о злости и ускоренной мыслительной деятельности. - Или в Аспене целью все же был я, а... а что дальше? Лесанг расчитывал договариваться с тобой? Или подвинуть - кем, ассасинами? Мне кажется, или это выглядит бессмыслицей?

07:00

Почувствовав прикосновение к своей щеке, Гаэль вздрогнул - оно вырвало его из невеселых размышлений и нервозности, в которой он пребывал. Сталкиваясь с предательством, изменой (что, учитывая специфику лилитов, было отнюдь не редкостью) суккуб всегда наравне с яростным негодованием ощущал почти детскую обиду. Словно не понимал - за что? Господь свидетель, он всегда стремился обеспечить своих подчиненных всем, что только могло прийти им в голову, чтобы не на что было жаловаться, нечего было алкать, стремясь столкнуть Князя с его трона. Утопия, разумеется, но какой здравый правитель не стремится к ней?
- Ассасин и старый Правящий - неужели я пропустил свой день рождения, и это прибыли мои подарки? - Джио язвительно фыркнул, но замолчал, выслушивая сухой доклад рыцаря. Хаотичные, лишенные какого-либо смысла передвижения настораживали и его - пожалуй, спокойнее было бы даже услышать, что стараниями Регента половина Манхэттена ушла под землю. - Возможно, связи и нет. Возможно, произошедшее в Аспене - дело рук провинциального, обиженного на судьбу лесанга, а Регент прибыл в Нью-Йорк просто для того, чтобы потрепать мои нервы. В городе все было слишком спокойно в последние пару лет - его не может это не раздражать, - ладонь Проклятого сжала пальцы Гаэля, и он порывисто склонился к ней, прижимаясь губами к грубой коже Фридриха. - Я верю тебе, мой рыцарь. Пожалуй, только тебе... - задумчиво и совсем тихо добавил суккуб, после чего решительно поднялся с постели. - До вечера, когда Регент почтит нас своим вниманием, еще много времени, и мне не хотелось бы терять его зря - Этвуд добивается моего внимания так настойчиво, что я уже начинаю ожидать других дурных новостей. Я приму его у тебя, ты ведь не возражаешь?
Получив ответ Фридриха, Джио связался с гемофагом, приказав ему явиться в квартиру рыцаря - решать все накопившиеся за его отсутствие дела мысленно не хотелось. На какое-то мгновение в голову закралась идея поспать хотя бы пару часов впервые за двое суток, но Гаэль с негодованием отвергнул ее - позволить себе такую роскошь он сейчас не мог. Рассеянно одеваясь, лилиан все никак не мог отделаться от назойливых мыслей, одна неприятней другой.
- Прежде чем я окончательно войду в роль Князя, есть еще кое-что, что я хотел бы спросить, - это прозвучало, когда Гаэль уже застегивал рубашку перед зеркалом, критично осматривая свое отражение. - Вопрос глупый, даже, пожалуй, жалкий, но ты ведь знаешь - я часто сначала говорю, потом думаю, - невесело улыбнувшись, суккуб помолчал некоторое время и продолжил. - Ничто не вечно. Это избитая истина, но тем не менее это так. Союзу между рыцарями и лилианами уже много столетий, но и он когда-то может закончиться - учитывая нелегкие характеры наших Глав, это не кажется невозможным. Возникнет конфликт из-за ситуации, несовместимой с принципами Проклятых или с амбициозностью суккубов, и отношения испортятся, - поймав глаза Фридриха в отражении, Джио бросил на него быстрый, тревожный взгляд. - Что тогда будет с нами, мой друг?