Меньше всего сегодня Андреа хотелось являться на ковер к Мастеру. Он сидел за рулем, курил какую-то траву и не мог отделаться от мысли, что ему снова влетит. Потом припарковался, вышел из машины, посмотрел на небо - звезды были сегодня особенно огромными, а воздух особенно свежим, как в ночь перед казнью. Да, ему снова влетит. Андреа передернулся -  и хорошо, если этот раз будет не последним.
Нет, молодому человеку, конечно, хотелось бы получать меньше тумаков от старого Трагандера, но Андреа предусмотрительно считал, что подобное невозможно. Зато возможным было другое - неофита давно пора было убивать, а извращенной фантазии Рейвена хватило бы, чтобы совместить наказание за проваленное задание с образцово-показательной казнью уже слишком старого Птенца. И хотя Андреа, если честно, был уверен, что при должных стараниях сможет сменить гнев Мастера на милость, тем не менее он пялился на небо, как приговоренный к повешению на грязную Темзу за стенами Тауэра. Парень зажмурился, шумно выдохнул, покурил еще - и вошел в дом.
Резиденция главы Трагандер была темной и мрачной. Видимо, тени доставляли особое удовольствие Рэйвену своими плясками на стенах. Шаги мальчишки отдавались тишиной в складках тяжелых портьер, а сам он пытался успокоить бешенно бьющееся сердце - увы, каждое посещение этого дома проходило для Андреа крайне волнительно и заставляло этот рудиментарный орган вовсю выполнять свою работу, гоняя кровь по немертвому телу.
"Ничего, скоро крови будет меньше. А может и вообще не будет," - усмехнулся юноша двери кабинета. Еще чуток помедлил - и бесшумно вошел внутрь.
Рэйвен сидел в кресле, спиной к двери, и играл апельсином. Андреа аккуратно притворил за собой дверь и тихо двинулся к Главе, разглядывая его затылок. Он остановился только когда оказался стоящим перед Мастером и, не поднимая взгляда от плит пола, по-старомодному преклонил перед ним колени, подставляя под горячую руку Рэйвена свой непокрытый затылок. Птенец замер, почти не дыша, в позе смирения, которое он последнее время как-то забывал выказывать. Заговорить с Мастером первым он не осмелился.