Господина Ричарда Смолза суккуб заприметил давно - еще за пять лет до того, как стал Князем. Смолз тогда сменил мистера Старка на почетном месте сенатора от штата Нью-Йорк, и Гаэль оказался немного расторопнее Эвана Роули, тогда еще Князя города. И тогда еще живого. Две метки, для надежности - поводок Соблазна, и вот полезный человечек трудится не только во благо американского народа, но и во благо лилитов Нью-Йорка, даже не подозревая об этом и получая раз в пару недель интимные подачки от Джио (если быть точным - от Вирджинии, так как мистер Смолз слыл ярым гомофобом).
Конечно, карманный сенатор лилиана стоял поперек горла многим, и в первую очередь - лесангам. Но если до недавнего времени они могли лишь надуваться от зависти и бессильной злобы, то теперь наконец шестеренки завертелись в их головах в правильную сторону, и они ударили по Гаэлю его же оружием - так он поступил в свое время с Роули, натравив на него прессу. Молодому талантливому журналисту Александру Райзу была дана лишь аккуратная анонимная подсказка, в какую сторону стоит копать, с остальным он справился сам. Проследить цепочку от странных законов, которые Смолз лобировал в сенате и которые были крайне удобны лилитам, и до факта, что за его спиной стоит сам Князь города - это заняло лишь несколько дней, а уж обнародовать эти данные - и вовсе дело нескольких часов.
Самым простым выходом из данной ситуации для Гаэля было просто убрать чрезмерно ретивого человека, благо, люди плодятся так быстро, никто и не заметит этой потери. Но суккуб не спешил - присматривался, примеривался. Давняя привычка обзаводиться полезными связями - не только среди лилитов, но и среди людей - давала знать о себе и сейчас. Наряду с карманным сенатором, карманными полицейскими и судьями, были у Джио и прирученные журналисты, но вот их качество... Как правило, бульварные газетенки, куда больше внимания уделявшие светской или криминальной хронике, чем политике. Это было удобно - для того, чтобы заминать значимые скандалы и выставлять на всеобщее обозрение те, которые могли насолить конкурентам Князя, но... как-то не солидно. Успешный же журналист из Таймс мог стать еще одной маленькой победой, аккуратном звеном в цепи, на которую нанизывал свою власть лилиан.
Итак, Александра не только не убили - его самым вежливым образом доставили на переговоры. Самого Князя ему правда не показали - вместо этого с ним беседовала некая Вирджиния, помощница Князя (ООС: женская сущность Гаэля, но кто же знает). Предложение было простым, ясным и изящным в своей простоте: Райз забывает о выясненном материале, оставляет в покое бедолагу Смолза, зато получает взаимовыгодное сотрудничество с местной властью лилитов, как следствие - уникальные, по-настоящему эксклюзивные материалы в будущем. Кроме того журналисту было предложено выбрать любой бонус на свое усмотрение (как компенсация за материальный и моральный ущерб по материалу, который должен кануть в Лету); Александр озвучил желание получить интервью - не с кем-либо еще, а с самим Князем.
Это было ему обещано, и в назначенный день за ним прибыл автомобиль. Журналисту не завязывали глаза, а пиджак сопровождавшего его молчаливого мужчины не топорщился от наплечной кобуры, как это было бы в гангстерском фильме. Машина подъехала к одному из известных, но закрытых заведений Манхэттена, и Александра провели внутрь - громила пропустил молчаливого мужчину и его спутника безропотно. Подъем на второй этаж, и журналист оказался в небольшой комнате, убранство которой составлял круглый стол и пара удобных кресел. Мужчина предложил Райзу сесть и ушел, глухо пообещав, что Князь появится через минуту. Перед тем, как он вышел, зеленые глаза странно блестнули, они могли показаться журналисту змеиными.
Действительно, не прошло и минуты, как дверь снова открылась - но прежде, чем кто-то появился в проеме, мужская рука дотронулась до выключателя, погружая комнату в темноту.
- Всего несколько условий, мистер Райз, - освещение в помещении было теперь таким, что человек мог едва различать очертания мужской фигуры, приближающейся к столу. - Никаких снимков, никаких имен, и я оставляю за собой право не ответить на некоторые из ваших вопросов - сами понимаете, род моих занятий требует некоторой... интимности, - по тону было понятно, что лилит улыбается. Опустившись в кресло напротив Александра, он продолжил: - Признаться, я был удивлен вашим требованием - чаще люди просят денег, власти или вечной жизни.

Едва Князь опустился в кресло напротив своего гостя, как ощутил присутствие еще одного лилита в комнате, которое не могло быть замечено человеком. Через скрытую в стене дверь беззвучно вошел Фридрих, оставаясь в тени и не привлекая к себе внимания ни вздохом, ни звуком. Гаэль слабо улыбнулся - друг опекал его даже в такой ситуации, когда об опасности не могло быть и речи. Однако, перестав отвлекаться, лилиан полностью сосредоточил свое внимание на человеке.
- Как я уже сказал, я предпочел бы обойтись без имен, поэтому обращение "Князь" вполне устроит меня. И да, конечно, вы можете включить диктофон, - эмоциональный фон журналиста был ровным, он не нервничал, не чувствовал дискомфорта от ситуации, в которой оказался, и Джио отдал ему должное - все же положение человека было на редкость шатким. - Вечная жизнь может быть наказанием, когда тебе не к чему стремиться, когда нет целей и когда нет никого, с кем ее - вечность - хотелось бы провести. Мой возраст еще не настолько велик, чтобы рассуждать о таких глобальных величинах, как бесконечность, но усталости от прожитых лет... веков, если угодно, я не чувствую - и сомневаюсь, что почувствую в дальнейшем, - суккуб говорил спокойно и уверенно, словно либо уже обсуждал подобные вопросы не раз, либо нередко думал о них. - Не буду лукавить - я, в свою очередь, не мог и подумать, что окажусь в такой роли. Люди все еще относятся к нам с опаской - не спорю, зачастую, не без причины - а потому я не стремлюсь к публичности, - в голосе мужчины снова послышалась улыбка - Таскающиеся за мной по пятам сонмы журналистов или церковников, которые будут предлагать спасти мою бессмертную душу, сильно затруднят мне выполнение моих прямых обязанностей. Так или иначе - я попросил вас о немалом одолжении, вы назвали цену - и вот я здесь. Есть у меня две скверные привычки - решать проблемы по возможности мирным путем и сдерживать обещания. Несвойственно политикам, правда? - вытряхнув из пачки сигарету и прикурив, Гаэль подвинул сигареты к Райзу и вновь расслабленно откинулся на спинку кресла. - Если вы ожидаете повторения истории Энн Райс, Александр, вынужден вас разочаровать - я не хожу с тяжелым бременем вины и тоски на сердце, которое желаю излить на того, кто будет готов слушать, - раздраженным голос лилиана не звучал, пожалуй, ситуация ему была даже в какой-то мере интересна. - Не будет исповеди грешника или обращения к смертным от монстра, который хочет показать свою истинную ранимую натуру, - Джио тихо рассмеялся, кончик сигареты вспыхнул, на мгновение осветив лишь нижнюю часть его лица. - Спрашивайте, Александр, я ведь здесь для этого.

Отредактировано Гаэль Лилиан (2011-10-23 21:41:02)

Джио бесшумно втянул носом воздух - ни следа страха, ни следа похоти - никакой пищи для суккуба. Зато ощутил родной запах - присутствие рыцаря успокаивало, настраивало на мирный лад, но с другой стороны словно и одергивало. Чрезмерно общительный, увлекающийся лилиан мог сказать лишнее, заметив это лишь после, присутствие же Фридриха по-своему вынуждало следить за своей речью. В глазах друга мог быть слабым, но никогда - глупым. Проклятый, к слову, перестал скрывать свое присутствие - даже в такой темноте не заметить устроившегося на полу, в ногах Князя, дракона было проблематично.
- Вам не за что извиняться, Александр, тем более что во многих произведениях художественной литературы содержатся крупицы истины. Что неудивительно, конечно - легенды не появляются на пустом месте, все вымыслы писателей о вампирах основывались на обрывках слухов и сплетен о вампирах настоящих, - лилиан тонко улыбнулся. - Хотя мало кто из нас употребляет по отношению к себе это название - в XXI веке кинематограф сильно подпортил этот ярлык, - полная неподвижность претила деятельной натуре Князя, до того, как он встанет и начнет перемещаться по небольшой комнатушке, оставались, должно быть, считанные минуты, а сейчас он только поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и вытащил из кармана четки, сухо щелкая черными жемчужинами в такт своим словам. - Ну что же, начнем с начала. Едва ли упоминание обо мне можно будет найти в исторических хрониках, а потому не вижу смысла скрывать эти факты. Я родился в конце XIII века в Италии, а обратили меня, когда мне было двадцать один. Сейчас в нашей стране это достаточный возраст для того, чтобы начинать употреблять алкоголь, в мое время это было достаточным возрастом для того, чтобы умереть. Не метафорически - я был мертв около пятнадцати минут, - и долгую затяжку спустя: - Не самое приятное чувство - Выслушав очередную порцию вопросов журналиста, Джио усмехнулся. - "Мастер", "клан"... Люди так часто делали из нас подопытных крыс, что смогли узнать некоторые сведения, которые предназначаются только для внутреннего пользования, если можно так выразиться. Вы должны понять меня, Александр, рассказывать о внутреннем устройстве нашего общества, о сильных и слабых сторонах, о наших способностях и отличиях - означает дать людям в руки информацию, которая может при желании стать оружием. Оружием против нас же, - все же не выдержал - поднялся на ноги и принялся расхаживать вдоль стола, заложив руки за спину. - Поэтому обо мне - сколько угодно, об общих вопросах - пожалуйста. О кланах и социальной иерархии - увольте, - тон Князя звучал мягко, но непреклонно - это было окончательным решением. - Я был простым аббатом, Александр, которого за смазливую мордашку и хорошо развитое за годы учебы в семинарии умение льстить взял к себе в секретари некий кардинал. Имена по понятной причине опущу. Вряд ли я открою вам глаза, если скажу, что религия - дело грязное, а в средневековье оно было еще более грязным. Смерть папы всегда становилось катализатором в этом процессе, и все человеческие пороки всплывали на поверхность в наших святых отцах с новой силой. Борьба за престол - нешуточное дело, куда там нынешним политикам... Словом, когда мой кардинал получил большинство голосов на конклаве, это не понравилось его основному сопернику и его сторонникам - не понравилось до такой степени, что кардинала вырезали вместе со всей его свитой. Это была история моей смерти, если угодно, вслед за этим начинается история моей жизни - второй и основной, - суккуб увлекался все больше, речь же по мере того, как он говорил, становилась все более гладкой, словно он говорил с писаного листа. Такой грех за Гаэлем водился - он любил поговорить. - Беллетристика очень любит изображать становление вампиром - инициацию, как это любят называть писатели - как происшествие совершенно случайное и неожиданное. Повстречал, покусал, обратил и пошел. На деле же выбор чайлда - процесс долгий, кропотливый, зачастую к ним присматриваются не один год. Немудрено - ведь эта связь необратима, это личность, за которую ты на всю жизнь берешь на себя ответственность. Которая не должна опозорить тебя, - в голосе лилиана появилась теплота - он думал о своих птенцах. - Как бы то ни было - оказалось, что присматривались и ко мне - все то время, что я осуществлял бурную деятельность во благо кардинала. Интриган, политик - вот кто мог заинтересовать моего Мастера. Моя смерть же только ускорила принятие им решения, - Джио остановился, чтобы перевести дух, и присел на перило кресла, останавливая взгляд на журналисте и отправляя сигарету, успевшуюю за время рассказа сгореть дотла, в пепельницу. - О том, каков был мой путь до Князя, можно говорить не один час, Александр, но бОльшую часть этой информации я хотел бы удержать при себе. Без нее же мой рассказ потеряет связность. Могу сказать только, что этот пост я занял лишь пять лет назад - а потому ответственность за выходки моих сородичей до 2015-го года взять на себя не готов, - последнее заявление прозвучало как шутка, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды.

Люди и правда привыкли к драконам, перестав считать их чудовищами. Едва они поняли, что это вовсе не агрессивные твари, которые набрасываются на невинных граждан и не отличаются особым интеллектом, отношение к рептилиям стало в большинстве случаев восторженно-заинтересованным. Вот и журналист не удержался от того, чтобы "прикоснуться к сказке" - рыцарь снес это снисходительно, тихо фыркнув и выразительно зевнув во всю свою внушительную пасть. Джио при виде этого сдержал смех и продолжил отвечать на вопросы Райза - благо, недостатка в них не было.
- Это ведь не домашнее животное, Александр, я не могу водить его за собой на поводке, так же как и запретить заходить в комнату, - в голосе лилиана слышалась мягкая, беззлобная укоризна - замечание человека скорее позабавило его. В сознании людей с трудом еще совмещались понятия лилита и дракона, последний воспринимался действительно скорее как животное, чем как такой же вампир, как и остальные - только способный менять облик. - Боюсь, я разочарую вас, а заодно и любителей теории о загробной жизни. Мои последние воспоминания - это то, как я умирал. Помню, что было больно и страшно, помню это ощущение захватывающей слабости, когда кажется, что засыпаешь, и в то же время отчетливо понимаешь, что проснуться уже не удастся. Но, тем не менее, дальше не было ничего - ни тоннеля с ярким светом в конце, ни преисподни, ни Святого Петра перед воротами рая. Я уходил с ощущением боли - с ней же и вернулся, - очередная остановка - на этот раз у окна; чуть раздвинув створки жалюзи, Князь смотрел на свой город - это зрелище не надоедало ему никогда. - Первые мысли? Честно говоря, я думал о том, что роспись на потолке довольно безвкусна - Мастер, услышав мои мысли, тут же обвинил меня в том, что я ни капли не разбираюсь в искусстве, - шутил ли Джио или говорил серьезно, осталось за кадром. - Я не чувствовал особых изменений в себе, не понимал, что именно произошло. Мне казалось, что я сильно переоценил ситуацию, и на самом деле не умер тогда - просто потерял сознание. Но раны на боку уже не было, а во рту был металлический привкус крови - не моей. А я мог думать только о том, что хочу почувствовать его еще - больше, намного больше... - вспомнить первые минуты после обращения было тяжело - не потому что это стало таким сложным моментом в жизни Гаэля, просто слишком много лет прошло, а он никогда не задумывался о тех днях. Будущее и настоящее куда ценнее прошлого. С резким, неприятным звуком вернув на место жалюзи, суккуб отошел от окна и вновь опустился в кресло. - Думаю, я отвечу за всех, если скажу, что любого из нас в потенциальном чайлде больше всего интересует сильная личность. Слишком велики изменения, которые ожидают его в дальнейшем, слишком значителен стресс и напряжение - человек не должен сломаться от этого, иначе это время, потраченное в пустую. Это, пожалуй, главное, все остальное уже индивидуально и исправляемо. Гордыня, тщеславие, ленность, даже комплекс бога - удивительно, как быстро избавляются от этой шелухи под твердой рукой мастера. На этом этапе все зависит от навыков и терпения наставника - необходимо вырастить из бывшего человека зверя, но при этом оставить в нем человечность - в меру, разумеется. Необходимо справиться с ломкой его личности - не только справиться, но и поучаствовать в этом, сломав его правильно, обдуманно - чтобы вылепить из нее достойное пополнение для клана, - лилиан свесил руку с подлокотника кресла, рассеянно касаясь чешуи дракона - родное тепло подбадривало. - Что касается лично меня, то я ценю в будущих чайлдах умение думать, умение анализировать и взвешивать - словом все качества, необходимые успешному политику. Мой Мастер... в первую очередь он воспитывал в нас самостоятельность, независимость - приучал нас к тому, что рассчитывать мы можем только на себя. Это и было самым важным - никогда у нас не было теплых отношений, как у родителя и сына, но всему необходимому он меня научил.
Каждый следующий вопрос становился все более скользким, заставлял Джио балансировать, задумываться и тщательно взвешивать информацию прежде чем выдать ее.
- Когда люди сталкиваются с чем-то неизвестным, пугающим их, они склонны искать истоки своих бед в том, что также не поддается их пониманию. Раньше, если помните, виноваты во всем оказывались пришельцы, теперь же появилась более удобная цель - мы, - щелкнула зажигалка, и местонахождение Князя обозначил огонек сигареты. - То, что я скажу, может прозвучать жестко, возможно - даже жестоко, но это правда. Люди - пища. Нас не так мало, Александр, чтобы мы могли позволить себе так бездумно переводить пищу, чтобы мы могли разбрасываться ею и целенаправленно изводить. То, что происходит сейчас, для нас беда не меньшая, чем для людей. Да, этот вирус не опасен для нас, но все же эпидемия отнюдь не в наших интересах. И сейчас не только люди работают над тем, чтобы победить болезнь - наши ученые также заняты этой проблемой, и я надеюсь, это принесет результат. Как вы думаете, что будет, если в мире останемся только мы?..

Отвечая на вопросы журналиста, Джио думал о том, что это интервью может здорово не понравиться многим лилитам, особенно - его врагам. Если для людей - как он рассчитывал - все еще удастся сохранить инкогнито, то для сородичей фигура Князя Нью-Йорка секретом не была. И хотя лилиан не рассказал пока ровным счетом ничего, что могло бы повредить детям Лилит, возмущения наверняка будут. Впрочем, плевать - в данной ситуации проблемой больше, проблемой меньше - это едва ли будет заметно.
- Недобровольное обращение - это миф, Александр, который никогда - или же почти никогда - не находит отклика в реальности. Бывают, конечно, счастливые исключения, и все же в большинстве случаев из человека, которого обратили принудительно, не выйдет толку - он будет обозлен, напуган, растерян, его неподготовленная психика просто не успеет справиться со стрессом. Конечно, в моем случае сложно говорить о согласии, но у меня точно нет претензий к Мастеру - быть вот уже семьсот лет как трупом ничуть не кажется мне более приемлемой альтернативой, - четки маленькой черной змейкой скользнули по пальцам - суккуб подбирал нужные слова для следующего ответа. - Простите мне мою прямоту, Александр, но этот вопрос звучит несколько наивно, и сдается мне, вы знаете ответ на него не хуже меня. В ваших устах эти слова прозвучали бы логично и обоснованно, в моих - покажутся нечеловеческой жестокостью. Ну что же. Попробуйте рассмотреть обращение человека как своеобразный научный эксперимент. Что делают в лаборатории после того, как эсперимент оборачивается неудачей? Прибираются, - прозвучало довольно жестко и сухо. Вспоминать об этом Джио не любил - не прошло еще и десяти лет, как он "прибрался" так после обращения третьего птенца. Этот случай только еще больше разочаровал его в людях, которых порождал двадцатый и двадцать первый век; и хотя в последнее время лилиан все чаще задумывался о новом чайлде, достойных кандидатур не было. Люди вырождались. После небольшой паузы тон Гаэля вновь смягчился. - Вы правы, Александр, снова человеком ему не стать. Но если и достойного лилита из него не получится, как следует поступить? Отпустить, позволив решать самому? Грубейшая ошибка, которую совершают некорые, кхм, гуманисты. Такая особь опасна для общества - и не только человеческого, но и нашего. Мастер берет на себя ответственность за чайлда, он же должен первый признаться в совершенной ошибке - и принять соответствующие меры.
Впервые разговор зашел в не очень приятное русло, и некоторое время Князь молчал, рассматривая поверх головы собеседника ночное небо в узких прорезях жалюзи. Все же людям никогда не понять хищников. Но пусть лучше они узнают подробности из первых рук, чем придумывают кровавые детали, руководствуясь собственной больной фантазией.
- Вы очень правильно употребили здесь слово "симбиоз" - только сейчас отношения между нашими расами действительно приходят к подобной системе. Раньше они больше напоминали паразитизм, и едва ли нам есть чем здесь гордится. И я говорю в данном случае не только о банальном питании - мы пользуемся всеми благами человеческой цивилизации, ничего не отдавая взамен. Сейчас эта ситуация медленно, со скрипом, но меняется. Те из нас, кто имеют силу, обеспечивают безопасность людей. Творцы являют наконец свои произведения широким массам, перестав скрываться. Политики... - суккуб тонко улыбнулся, - что же, боюсь, нам нечем здесь похвастаться, как и вам. Политика - не самое чистоплотное занятие, зачастую пользу от содеянного можно увидеть лишь потом, и то - далеко не всем. Возьмите те же революции - для кого-то это освобождение, а для кого-то - головы на плахе. Но я хотел сказать о другом, - свободно откинувшись на спинку кресла, Гаэль подкурил очередную сигарету - во время таких затяжных разговоров привычка проявляла себя еще ярче. - Следующая ступень эволюции и высшая раса - это все, конечно, очень красиво звучит, но правда куда прозаичнее. Когда я говорил о том, что никому из нас не хочется остаться единственными представителями разумных на планете, меньше всего я думал о дискомфорте из-за чувства одиночества. Отбросим на мгновение в сторону высокие материи, метафизику человеческой души и прочее. Представьте, что людей больше нет - остаемся только мы. Жажда крови не исчезнет по волшебству, и сначала сильные уничтожат слабых - естественный отбор, совершенно верно. В итоге останутся самые сильные, но что дальше? Тупик. Деградация. Нет, Александр, меньше всего мы заинтересованы в уничтожении людей... - Хотя, конечно, сторонники массового геноцида раз в несколько столетий все же объявлялись. Как правило, с ними справлялись общими усилиями, но осадок оставался. Слова "наш город" по отношению к Нью-Йорку, который Джио давно уже называл "своим", заставили его мягко улыбнуться - этот человек ему нравился. Хотя бы тем, что не испытывал страха и не проявлял раболепия. - Не буду лукавить - ни научные, ни экономические проекты не входят в сферу моих интересов. Люди вполне успешно справляются с этим и без нас, да и кроме того - для меня это просто скучно. Я всегда с удовольствием поддерживал Искусство, не раз выступал меценатом для талантливых людей, я присматриваюсь к политике и, - легкий уважительный кивок, - прессе, но финансы и наука... Увольте. У меня только одна голова. Нисколько не утомили, Александр, спрашивайте, если еще не устали от моих монологов.