Ширу знал о том, что чайлд едет к нему в гости. Чувствовал ее приближение к дому, после - шаги за спиной. Ее и ученика. Последние несколько месяцев в его доме было пусто. Новый ученик - к лучшему. Ширу всегда чувствовал нечто сродни радости, когда неофиты выбирали путь Атропос. Самые преданные клану личности, по его мнению, были именно урдами.
Азиат продолжал сидеть на полу, прикрыв глаза и думая о своем. Затем легко поднялся на ноги, переводя взгляд с чайлда на молодого юношу.
- Старое сердце радуется визитам детей, - почтительным кивком поприветствовал Дебору, ученику же достался внимательный, оценивающий взгляд.
Своенравная клото считала, что она вправе обижаться на него за убийство Проклятого. Никогда не думала о том, сколько таких, как этот юноша, убил ее возлюбленный, просто за то, что они пожелали стать одним из Отсекающих.
- Мое имя  - Ши-ру, - по слогам, четко произнес азиат, сделав шаг вперед и остановившись напротив Кристиана. - Большинство Атроп, чьи мастера развиваются на ином пути, обучаются у меня. Тебе нечего бояться, - цепкий взгляд подмечал все. Рост, вес, возраст, сильные и слабые стороны. Сейчас юноша был в глазах Ловца сырьем, и в ближайшие несколько недель ему предстоит выяснить, что именно из этой глины лучше всего лепить. Какое оружие изучать, какой стиль боя, и какие из агрессивных духов помогут ему лучшим образом раскрыться. Пока что Ширу видел молодого, напуганного юношу. Не страшно. Сам таким был. Сам боялся: разочаровать и огорчить наставника. Главное, чтобы духов не боялся. Почувствуют слабину - подчиняться не станут. Рука хозяина должна быть твердой и не дрожать.
-...если ты знаешь хоть что-то о пути, который выбрал, - улыбка на смуглом лице китайца выглядела скупо. Предвещала долгие годы мучительных тренировок. После такой школы в бою будет легко.
Ширу позвал. В ладонь тотчас послушно легла шершавая рукоять танто. Духов, принимающих форму оружия, Ловец призывал наиболее часто. Взял с низкого столика керамическую пиалу, закатал рукав кимоно, обнажая татуированное предплечье. Резал лезвием, словно рисовал - тонкую черную полосу. Пока она не разбухла, и капли крови не начали стекать в пиалу. Часть их вобрал танто, как плату за очередной призыв. Кисти с полотна Ловец не убирал - чтобы рана не затянулась раньше времени. Когда пиала наполнилась, Ширу протянул ее Кристиану, отозвав кинжал. Рана на предплечье рассосалась в течении нескольких мгновений.
- Пей, - Ширу улыбнулся, думая о том, понравится ли неофиту кровь старого атропа, и готов ли он к тому, что со временем станет таким же. - И тем временем расскажи мне, чем тебя привлекает именно этот путь.

Отредактировано Ширу (2011-10-23 18:00:49)

- Воистину желания, достойные уважения.
Ширу продолжал стоять напротив Кристиана, скрестив руки за спиной и глядя на него немного снизу вверх. Низкорослый азиат почти всегда вынужден был смотреть на учеников именно так, снизу вверх, но разница в росте никогда его не смущала. В бою же и вовсе давала преимущества.
Ловец замечал все изменения, происходившие с неофитом. Знал и видел это не единожды: бледность, ставшие вдруг больными глаза, подступающая к горлу дурнота мешает говорить. Новоявленный ученик останавливается, чувствуя, что слабеет, и не идет дальше. Тогда как Ширу всегда ждет полной послушности. И готовности идти до конца. Его ученик будет пить отраву, пока может глотать, будет тренироваться, пока в состоянии двигаться его руки и ноги. Такие усилия воспитают и дисциплинируют его, сделают из трусливого юноши воина.
- Но знаешь ли ты, что чем больше власти получаешь, тем больше ответственности на твоих плечах. И тем тяжелей, тем более тернистым будет твой путь. Как зовут твоего Мастера? Сколько лет ты пил его кровь, прежде чем стал одним из Мортред? Теперь ты стал сильнее, но и отрава, которую тебе придется пить, для того, чтобы иметь возможность развиваться, также будет намного более ядовитой. Тебе выбирать, цедить ее по капле, или пережить метаморфозы, которые рано или поздно случатся с твоим организмом, гораздо быстрей - но болезненней.
"Я выбрал боль. Боль учит терпению."
Ширу простым жестом - взмахом кистью - велел ему продолжить пить. Молодой человек может подумать что угодно: что старый морт сошел с ума, что он жесток или безжалостен, но рано или поздно он поймет: сам Ши тоже прошел этот путь, от начала до конца. Его кости и кровь почернели, но сколь ничтожна эта плата в сравнении с могуществом, которое теперь находилось в его руках?
- Кем ты был в смертной жизни, Кристиан? - азиат наблюдал за молодым сокланом с доброжелательной, даже можно сказать многообещающей улыбкой, замечая, как его начинает мутить все больше. "Это только начало пути".

Ширу замечал все. И внимательные глаза юноши, и то, с какой страстью он говорил. Не стал отказываться, и глотнул еще, пусть даже знал, что ему будет плохо. Хороший знак. Возможно, из него будет толк. Ловец был внимательным учителем, который старался не давать ученикам нагрузки больше, чем те способны выдержать. Нагружал до предела, но не стремился сломать или унизить.
- Забудь об этом, - шепнул Ширу, глядя на бледнеющее, а после сереющее лицо неофита. Будет тяжело. Хотел дать понять это сразу, чтобы не замечать едкое разочарование, огорчение и даже страх мальчишки после. В процессе обучения. Предающиеся апатии ученики нагоняли на него скуку. Бросил быстрый взгляд на Дебору, которая помогла новообращенному устоять на ногах. Чайлд всегда была милосердной. Просто, по-женски, по-матерински. Это не было удивительно для ступившей на путь клото. Но те нотки непослушания, что звучали в ее голосе так часто, и прозвучали сейчас, никогда не приносили Ширу радости. Будь венгерка его женщиной, он бы стремился воспитать в ней покорность, послушание и верность мужчине. Но она была лишь непослушным ребенком, у которого была своя жизнь и свои ценности. Воспитание Лероя было, по мнению азиата, отличным в плане обучения навыкам и знаниям, и несносным в плане дисциплины. Но требовать от врачевателя сдержанности воина было бы глупо. Наверное, именно потому клото порою казались ему совсем чужими. Мирными или не очень, но овечками, которых нужно защищать и направлять.
- Можешь оказать ему помощь, - с улыбкой произнес Ширу, обращаясь к Деборе. Протянув руку, положил ладонь на плечо ученика, стремясь передать этим жестом часть собственного спокойствия и уверенности. И равновесия.
Азиат подождал, пока чайлд сняла тяжелейшие их симптомов отравления, затем остановил ее, подняв ладонь.
- Достаточно. Пусть привыкает - тебя не будет рядом с ним всегда.
Ловец указал Кристиану глазами на лестницу.
- Поднимайся наверх, на втором этаже любая их незанятых комнат - твоя. И возьми с собой пиалу - сегодня ты должен ее допить.
Учеников на данный момент у Ширу не было, но несколько комнат все еще было занято: некоторые из молодых урдов должны были вернуться. Скрестив руки за спиной, азиат стал у края террасы, спокойно глядя на находящийся вблизи сосновый лес. Слышал шаги Кристиана, и то, как он обустраивался на новом месте. Ему ко многому придется привыкать. Минимализм убранства обители наставника молодняка поначалу пугал даже стойких.
- Ты ведь приехала не только для того, чтобы передать мне ученика, верно? - тихо спросил Ширу, не глядя на птенца. Никогда не копался бесцеремонно в ее мыслях, скорей считывал лишь общее настроение. Вот и сейчас чувствовал, что она хочет поговорить.

Все эти годы Ширу знал, о чем чайлд хотела спросить его, или хотя бы о чем поговорить. Об одном из списка его чудовищных - в глазах других - преступлений. Когда-то давно он убил Проклятого, которого Дебора считала своим возлюбленным. Без сомнений и колебаний. Ширу убивал воинов милосердно - быстро. Дебора не оценила. Не знала, что будь она урдом, приказал бы решить этот вопрос самостоятельно. Да и не хотела знать. Слишком мягким было сердце целительницы, слишком в тепличных условиях она росла. Слишком мало крови видела. А та, которую видела, была на руках ее Мастера.
С какой стороны не посмотри, расклад неудачный. И все для Ширу. Хотелось ли Ловцу объяснять, сколь глубока вражда между кланами, и убеждать в том, что Урд - тоже ее братья и сестры, которых вырезают пачками. Если она не желает видеть этого сама.
- Мне жаль, что ты не можешь обрести внутренний покой даже спустя четыреста лет, - Ширу развернулся, прямо глядя в глаза чайлда. Чувствовал ее тревогу и смятение. Не одобрял, что спустя годы так и не сумела унять лишние, бесполезные ее сути - сути Жнеца - мысли. - Что сердце твое полно тревог и слабости.
Шагнув навстречу Деборе, Ловец смотрел на нее с более близкого расстояния. Лицо его было, как всегда, непроницаемо. В отличии от преобладающего большинства времени, сейчас он был для чайлда "открыт". Она могла чувствовать эмоции мастера, и ровный, стройный ход мыслей. Если сравнить чувство присутствия Деборы с весенним садом, полным ярких цветов и птиц, то Ширу был похож, скорей всего, берег предштормового моря. Пусто, серо, обманчиво спокойно и тихо. От низкого гула виски ломит, и уши закладывает. Побочный эффект мысленной связи с тварями Хаоса.
- Я постараюсь найти ответы на все вопросы, которые не дают тебе покоя, - вежливая улыбка, низкий кивок - вот и вся его попытка приободрить взволнованного птенца. - Спрашивай.

Ловец мог ждать, что чайлд упрекнет его в жестокости, и в том, что он убил единственную любовь, и смысл жизни. Но никак не ожидал, что она спросит, почему же от его меча погиб рыцарь, а не она. Неужели она хотела бы, чтобы все было наоборот?
Улыбка исчезла с теперь уже хмурого лица Ширу. Азиат помрачнел, глядя на чайлда с сожалением.
- Ты бы хотела умереть вместо него, - в голосе слышалась горечь. Не вопрос это был и не уточнение, лишь удивленная констатация факта. Сколько преступлений может быть на совести любого немертвого, сколько крови и убийств - даже у выбравшего путь Клото - но ни в коем случае не должно среди них было быть вины за смерть рыцаря. Кровного врага Жнецов. Вражда их длится слишком давно. Проклятые были избирательны в своей ненависти. Им помогал Марцелл. Вердов и Клото приманивали, прикармливали. Урдов оттесняли. Лилит создала чудовищ, их собирались истребить. Это было просто, как ночь, и очевидно. Особенно теперь, когда последняя серьезно угрожающая человечеству эпидемия случилась лет сто пятьдесят назад, или и того позже.
Ширу толком не мог сказать, почему верил в то, что кто-то из собратьев с ними таки останется, не согласившись с тем, что Атропы - все, поголовно, выродки. Он знал, что таковым - жестоким безо всякого смысла - видела его и чайлд. Во всяком случае, довольно долго испытываемые по отношению к нему чувства могли похвастаться поразительной стабильностью. К ненависти по отношению к себе от родных существ Ширу было не привыкать. Приятным исключением был старший чайлд. Арабка понимала - не умом, но сердцем, интуицией. Тоже была урдом. Всю ненависть от Проклятых в юные годы, и после, успела испытать.
- Ты ребенок, Дебора, - тихо произнес Ширу, не отводя от нее взгляда. "Мой ребенок". Приблизившись к птенцу, смотрел теперь на нее с близкого расстояния, будто только теперь понял, как близок он к тому, чтобы чайлда потерять. Мог ли Ширу помешать этому? Никогда бы не прибег к таким средствам, как удерживать лестью, обманом, сладкими речами, и уж тем более не стал бы рыться в ее мыслях, просчитывая, насколько сильны ее сомнения. - Ты бы предпочла, чтобы на моих руках была твоя кровь? - "еще и твоя?" - Ты была молода, и я помог исправить тебе твою ошибку. Впечатление, что с рыцарями можно длительно сотрудничать - обманчиво. Если ты возьмешь в путешествие спустя пять лет учебы Кристиана, никто не посмотрит на твою лояльность к драконам, или лояльность новообращенного. Его убьют у тебя на глазах, лишь из-за природы Силы, данной ему Создательницей.

Отредактировано Ширу (2011-10-26 22:54:53)

- Мой чайлд, ты слишком миролюбива, сострадательна и добра, чтобы понять масштаб и ожесточенность вражды, что ведется между нашими кланами уже несколько тысяч лет. Не укоряю тебя в мягкосердечности, но прошу принять от меня, как истину - чувства к кровнику, к Проклятому, непременно обернутся трагедией. Катастрофой, и если не для тебя, то для родных или близких тебе личностей.
Тихая речь Ширу не звучала такой же холодной и размеренной, как обычно. Азиат знал, о чем говорил. Не смог простить Мастеру, но и разлюбить его тоже не смог. Чувства к врагу причиняли боль, утяжеляли меч. Ширу осознавал, что вот уже слишком долгий отрезок времени не может найти в себе силы совершить то, что должен. И, вероятно, не сможет никогда. Не сомневался в том, чтобы вскоре между Деборой и ее избранником появились бы.. трупы. Рыцарей, которых с помощью целительницы выследили бы урды, либо урдов, на которых бы вышли благодаря целительнице.
Дебора была слишком юной и наивной, чтобы понять это и остановиться. И слишком беззащитной, чтобы иметь возможность защитить себя, или своих учеников. Ширу оберегал ее - по своему, пусть даже рисуя себя в ее глазах зверем. И не удивился, когда, спустя долгие годы, почувствовал растущую в ней злость. Миниатюрная ладонь целительницы коснулась его сердца. Оно медленно, но билось; чайлд была настолько близко, что он чувствовал ее слабое дыхание.
Ширу не шелохнулся. Продолжал тревожно смотреть в глаза, лишь когда она попыталась сделать шаг назад, мягко накрыл ее ладонь своей. Оказывал ей поддержку - такую, на которую был способен. Как только прозвучал вопрос, выпустил руку чайлда, вновь скрестив кисти за спиной.
- Ты родилась позже, чем закончилась Юстинианова чума, но видела ли ты, как она опустошала землю? Кто из живых тварей согласится уничтожать зараженные смертельной болезнью тела, пожирая их без остатка, чайлд, и останавливая источник заражения? Хаос нарушает Порядок. Пандемия - это порядок, жестокий, чудовищный, но Порядок. Ему тоже стоит преклоняться, если чтить в совершенстве идеалы и принципы Рыцарей. Устройство вируса, уносящего человеческие жизни с поразительной скоростью, безупречно; есть лишь один клан из детей Лилит кроме нас, способный с таким же успехом убирать омерзительное сырье - Трагандер, но их магия создана не для этих целей, а для заметания следов убийства.
Ширу умолк. Сколько раз он думал о том, в чем упрекают урдов, сколько раз говорил об этом с учениками. Очевидным, логичным и правильным для него был такой порядок вещей.
- Мы не винили никого в возникновении эпидемий никогда, чайлд. Не казнили тех, кто якобы был к ним причастен. Лилит вложила в наши руки Силу, и мы пользовались ею - так, как велела Она. Она создала нас жнецами жизни - и являемся ими, не превознося свои способности и свое положение в обществе немертвых над другими детьми Лилит. В отличии от Проклятых, что слагают стихи о своей исключительности. Сосредоточенная в их руках сила Порядка - не венец и не корона, чайлд, а цель и обязанность. Почему же ты ставишь их цели выше целей собственного клана?

Отредактировано Ширу (2011-10-27 00:41:35)

Сдержанный, спокойный, он никак не отреагировал сначала на тихое, отрицающее замечание чайлда, а после - ее слова. С каждым мгновением стена между мастером и чайлдом, казалось, становилась все прочнее. Ширу не только был огорчен тем, как воспринимает птенец войну между двумя сильными кланами, но и тем, что предполагает - и предлагает урдам ускорить свое поражение, попытавшись пойти навстречу рыцарям. Неразумный ребенок не знал, о чем говорит. Поэт может слагать стихи о любви, но, не испытав ее, будет обречен на блекость и неправдоподобность в изложении. Так же и клото. Не испытав на себе подлинно ненавидящий взгляд, на своей коже - ощущение острого рыцарского клинка или драконьих клыков, не побывав однажды в ожесточенной схватке, что завязывались между проклятыми и урдами, не могла судить о войне с той же стороны, с которой судил о ней Ширу.
- Это невозможно, - обронил Ловец, голос его звучал сталью, лицо ожесточилось. Не злоба сейчас терзала его, но бессилие, понимание того, что объяснить чайлду на пальцах все, что он ощущает, не удастся. Тем более, если она не захочет понять. Возможно, не будь Ши воспитан в строгости, не будь он приучен к подавлению внешних проявлений, и демонстраций всех своих чувств, он бы хотя бы подумал о том, чтобы показать Деборе что-либо из своих воспоминаний, помочь ей понять. Но мысль такая даже не пришла ему в голову. Воспоминания и связанные с ними эмоции - все это слишком интимно, лично, и принадлежит лишь хозяину. Точно так же отрицал и навязывание. - Ты говоришь не о разнице Жнецов, ставших на тот или иной путь, но лишь о том, как сама отдалилась от меня, и от других Атроп. Предлагаешь остановиться, но осознаешь ли, что это значит? Во-первых - прекратить призыв по-настоящему опасных тварей, а, значит, потерять всю свою силу и могущество - то, благодаря чему мы еще до сих пор живы. Во-вторых - пасть на колени перед Проклятыми, запятнав себя самым жутким из предательств - предательством самой лишь своей Сути. В-третьих, мой чайлд - закончится все это эшафотом, потому что Проклятые по природе своей и нраву ближе всего именно к нам, к урдам, и не отличаются присущим целителям милосердием и миролюбием. Им проще и приятней вырезать нас, чем попытаться сосуществовать, и, тем более, верить.
Умолк. Отвернулся, обратив хмурый взгляд к небу - оно отвечало ему, казалось, бОльшим пониманием. Хотел напомнить о том, что произошло семьдесят пять лет назад, когда на страну восходящего солнца обрушилась атака с воздуха. Чайлд знала это, но видимо, вряд ли этот факт имел для нее имел такое же значение, как для Ширу. Остановиться, отдаться на милость тем, кто поставил клан на колени с помощью омерзительного, противного природе Воина оружия? Лучше смерть.

Отредактировано Ширу (2011-10-28 00:11:47)

Тихий голос чайлда остудил пыл, с которым Ширу предавался мыслям о бесчестном поступке - Рыцарей ли, Лилианов ли, значения это не имело. Вдруг будто вспомнил: Дебора к нему отношения не имеет, Деборе сейчас больно - как всегда больно бывает не находить понимания и поддержки родителя. Ширу тоже было больно, потому что после этого разговора с птенцом, впервые за долгие годы - откровенного, он чувствовал, что стена между ними гораздо выше, чем могла казаться когда-то.
Думать о том, что Дебора уже могла связаться с Марцеллом, и тот наверняка был крайне убедителен, рассказывая ей о недостатках агрессивных сокланов, и о его собственных, Ширу, недостатках, азиат не хотел. Точно так же как все еще не мог переступить через ту самую грань, копаясь в мыслях птенца и выясняя, виделась она с ним или нет, и насколько ее взгляды для клана...
Опасны. Сочетать это слово с кажущейся такой кроткой, беззащитной, Деборой, было почти так же странно, как когда-то в том же обвинять Хелену. Последний разговор с сестрой был недолгим, Ширу отлично помнил его содержание. Ее прекрасные глаза, и красноречивый взгляд, в котором читалось все - укор в излишней жестокости, в неправоте. Горечь, недоверие, и нежелание быть причастным к тому, что сам ловец считал жизнью Клана. Семьи. Бесспорно, давление, оказываемое войной между проклятыми и урдами, а порой и самими урдами, выдерживать было не для всех просто. Но побег от него был предательством.
Ширу не хотел знать, насколько чайлд хочет уйти. Закрыть глаза на то, чем была когда-то, сбежать, приняв легкое, приятное во всех отношениях решение - не иметь более никаких связей с "чудовищам". Молча развернулся лицом к птенцу, шагнул навстречу. Мягко обнял, привлекая к себе.
- Нет обиды, чайлд, не за что прощать, - сухо произнес, немного неловко, по-отечески ласково целуя ее макушку. Осторожные объятия стали чуть крепче. Погладил чайлда по волосам. Ощущать запах и тепло родного существа было приятно, но один факт придавал этой близости оттенок горечи. Например, осознание того, что дочь свою Ширу таки потерял.

Отредактировано Ширу (2011-10-29 20:00:15)

"...Однажды. Однажды солнце взойдет на западе и зайдет на востоке."
Когда чайлд отстранилась, Ширу мягко обнял ее лицо ладонями. Коснулся теплыми губами ее век. "Не отдалишься, только если сама не захочешь этого", - ответ на громкие мысли чайлда.
Учитывая взаимоотношения Деборы с ее мастером, целительница действительно пробыла в гостях достаточно долго. Прежнее общение ограничивалось обрывками разговоров, односложными ответами на дежурные вопросы. Привыкшего держать дистанцию Ширу это не ранило. А сейчас пришлось говорить об одновременно общем - войной с Проклятыми - и сокровенном. Потому что война эта унесла слишком много дорогих Ширу жизней, и забрала у него Мастера. На это недолгое время, казалось, Ширу обнажил душу перед чайлдом, смягчился. Тепло на душе стало, когда тонкие пальцы клото сжали его руку. Так по-детски просто, словно она показывала, что в нем нуждалась.
Это было словно показывать открытую рану. Неуютно, неприятно, неправильно. С точки зрения Ширу - и вовсе греховно. Отягощать кого-то грузом, который принадлежит лишь тебе, нельзя. А потому дверца как открылась - так и закрылась почти сразу. Выражение лица вновь стало нейтрально-приязненным, руки, все еще обнимавшие Дебору, перестали быть такими же чуткими. Дорогу обратно найдет сама, как находила не раз. Провожать птенцов или учеников вышло из привычки Ширу относительно недавно - когда дороги покрыли асфальтом, а вместо повозок ездить по ним начали дымящие машины. Дом Ловца находился в месте, которое позволяло забыть о таких "дарах" цивилизации.
- Тебе пора идти, если ты не хочешь заночевать в моем доме, - отпустил чайлда, скрестив руки за спиной. - Я позабочусь о Кристиане, передай Густафу мою благодарность за то, что позволил мне обучать его птенца. Всем сердцем надеюсь, что Судьба позволит нам встретиться вновь, - прощальные слова, которые Дебора слышала от Ширу не единожды, до церемонности вежливый низкий поклон. И молчаливое ожидание ее ухода.