Все закончилось. Более десяти тысяч лет относительно спокойной жизни с относительно стабильным кланом. Эпохи, мелькающие перед глазами, как калейдоскоп. Жизни, смерти, ученики, союзники. Улыбки. Изобретения. Все новые и новые духи, которых, казалось, не счесть, и науку усмирения которых он так упорно разрабатывал. Многие свитки знаний, глиненные таблички с клинописью, власть и острое желание подчинять одной только силе - магии Жизни. Все закончилось, когда исчезла сама основа, сам базис. Мир стал подобен одной из греческих трагедий, а предыдущая неделя была похожа  скорее на кошмарный сон, чем на жизнь. Хотя ее здесь уже и не было - любая попытка вызвать знакомую магию заканчивалась только появлением изумрудно-смертельного сияния на ладонях. Вольфгер мучился. Сожалел. Сомневался. Вспоминал обо всем, что отныне было утеряно. Перерывал свитки, в которых надеялся найти ответ - как остановить непостяжимую трансформацию, как снова стать магом Жизни?
Все было тщетно. Тогда Мэтр, этот царь и бог, заставил руки перестать дрожать. Заставил себя смотреть в глаза Босхету без отвращения. И после принять одно единственное решение. Клан должен был пойти следом за своим Мэтром - и принять Магию Смерти.
Пусть все закончилось - это означало лишь то, что все началось по-новой. Отчет времени сбился, и теперь им предстояло создавать все с нуля. Новые дороги должны были поддаться им, новые знания - раскрыться исследователям, как послушно открывается новая книга. 
Вольфгер прикрыл глаза, делая глубокий вдох. И смог заставить себя улыбнуться уголками губ - так было даже веселее. Это был их новый путь - и клану предстояло вступить на него. 
Он оставил тишину своего дома, в котором заперся на последнюю неделю, пока принимал решение, и по пыльной халкидской дороге двинулся в сторону города. Фивы еще не успели уснуть, и с крепостных стен то и дело доносился гомон. Стража пила, блудницы смеялись, дети хныкали в колыбелях. Вольфгер пересек небольшую речушку и постучался в створки Пройтидских ворот. Его впустили, как только разглядели лицо. Человека с таким лицом был приказ впускать и выпускать из города в любое время - таким образом Вольфгер был почти свободен от необходимости убеждать стражу. Если же стражники были столь неопытны, что не знали приказа, то их приходилось оставить валяться в беспамятстве у ворот - вполне живых, но с небольшим малокровием.
За воротами была широкая площадь, сбоку от нее - анфилада театра. Здесь еще сновали последние торговцы, а на сцене, судя по громкой речи актеров, еще не закончилось представление. Все это мало интересовало Вольфгера - он шел к Кадмее, фиванскому акрополю, сердцу города, у подножья которого располагался клановый особняк Лудэр. Акрополь был виден уже отсюда, он возвышался над городом с вершины холма. А путь к нему лежал через узкие улочки мимо, храма Аполлона Исменийского, сквозь запах крови и веселья, который сопровождал греков всегда, даже если они вели очередную ничтожную войну.
Особняк Лудэр был одним из самых богатых в городе. По официальной версии, здесь жили аристократы - настолько богатые, что могли наплевать на свой гражданский долг принимать участие в жизни полиса. Слухи об этом доме ходили разные, но Вольфгера это мало интересовало - покой Лудэр защищало фиванское правительство, которому было выгоднее не ссориться с Киндрэт. В этом городе клан даже не требовал в ответ на жизнь смертных поклонения к своей персоне - а ведь это был в прошлом излюбленный ход Вольфгера, желавшего ощущать себя богом.
Духи-защитники дома пропустили Мэтра беспрекословно, но с опаской. Он видел, что больших усилий для духов стоило не броситься в рассыпную или не напасть на своего бывшего господина. Духи чувствовали перемены, им неприятна была враждебная и чуждая магия Смерти. Вольфгер встретился взглядом с одним из старших существ, склонил голову - выражая свое уважение и почтение магии Жизни. Он всегда был вежлив с существами, что олицетворяли сущность клана - быть может, поэтому они позволяли ему овладевать магией Жизни так легко. 
Бесшумно, он прошел террасой, потом внутренней амфиладой комнат. Вышел во внутренний дворик, с наслаждением вдохнул аромат висящих садов. Зачерпнул ладонью прозрачную воду в небольшом фонтане, сполоснул руки и уверенным шагом отправился не в главную залу особняка, а в крыло, которое занимали только сам Мэтр и самый приближенный из его Птенцов. Эхнатон. 
Конечно, логичнее было собрать весь клан сразу и объявить им о перемене магии в тоне, не терпящем возражений. Однако что-то, возможно глупость, а возможно благоразумие, заставило Вольфгера поступить иначе. Птенец был уже взрослым, а следовательно имел право услышать обо всем первым. Кроме того, Вольфгер отлично знал о дурном характере Эхнатона - и посчитал, что бурю, если она будет, хочет усмирить сам, не позволив ей выплеснуться на остальных учеников.
"Ты в своих комнатах?" - спросил мысленно, уже направляясь туда. Выслушил ответ и остановился перед дверью. Протянул руку, чтобы постучать, потом передумал и вошел.