Всего пять лет держал этот город в своих руках Гаэль. Три из них были крайне напряженными - приучение людей к мысли о соседстве с лилитами, создание правильной репутации в их глазах, зачистка старого режима и построение новой системы, которая работала бы безошибочно. Потому что права на ошибку Князь не имел. Два года, казалось, все работало хорошо. Пускай не идеально - такой большой город, как Нью-Йорк, не мог обойтись без неприятных проишествий. Но в последние недели все пошло наперекосяк, и, казалось, началось все с приезда Регента. Все эти события носили слишком хаотический характер для того, чтобы лилиан связывал одно с другим, но в одном не сомневался самым суеверным образом - чертов Правящий принес ему неудачу.
Новости о появлении в городе урда - невероятно старого урда - хорошего настроения Князю не добавили. Ненавидящий откладывать действительно срочные дела в долгий ящик, суккуб предпочел бы незамедлительную встречу, но отказать такому союзнику, как Марцелл, не мог. Старый верд не нравился Джио - скользкий тип, доверять ему получалось с трудом, а чаще - не получалось совсем. Уже много лет ему по пути с Проклятыми - а значит, и с самим Гаэлем - но ощущение, что в любой момент он повернет все совсем в другую сторону, не покидало Князя. Чего стоило только то, что урд - лилиан уже знал, что зовут его Ширу - провел со своим Мастером весь день. Сочеталось ли это с информацией о застарелой вражде и ненависти? Джио нервничал.
Гостя, который заставил ждать себя почти сутки, встречал один. Прекрасно понимал - напичкай он это помещение драконами под завязку, это не спасет его, пожелай морт его смерти. Кроме того, желал оказать азиату нечто вроде уважения. "Нечто" - потому что о настоящем уважении говорить не приходилось - слишком много ненависти было между этими двумя лилитами. Едва Этвуд скрылся в дверях, оставляя их наедине, Гаэль подобрался, пытаясь убрать какое-либо выражение со своего лица. Страха не испытывал - скорее здоровое опасение и спокойное понимание, чем может закончиться для него эта встреча. Приветствие урда по-настоящему удивило видавшего виды суккуба - такой вежливости и почтительности от того, кто был в два раза старше его, от того, кто наверняка знал, чья рука направила на Японию боеголовки, совсем не ждал.
Оружие у Отсекающего отбирать никто не стал - опять же по велению Князя. Для того, чтобы прервать жизнь суккуба, оно ему было вовсе необязательно, а оскорблять гостя недоверием было невежливо. Особенно зная, как трепетно относятся к своим клинкам азиаты. Но, как оказалось, меч предназначался для самого Джио - осторожно, словно клинок мог убить его при одном только прикосновении к ножнам, лилиан принял необычный подарок из рук урда и сдержанно кивнул:
- И я приветствую вас, Ширу, хотя говорить о радости пока еще преждевременно - все зависит от того, с войной ли вы явились или с миром. Но благодарю вас за такой безусловно ценный подарок и за то, что встреча наша не похожа на бойню, - "надеюсь, так это продолжится и дальше". - Прошу вас, встаньте, вы не подданный мне, и мы можем говорить, как равные, - прежде чем указать урду на место за столом, суккуб не удержался от соблазна достать клинок из ножен - не целиком, лишь наполовину для того, чтобы посмотреть на его лезвие. - Я не знаток, но выглядит он роскошно - я еще раз благодарю вас за столь щедрый дар, - так же аккуратно убрав меч обратно в ножны, Гаэль отложил его в сторону и присел напротив морта, уложив ладони на стол перед собой и сцепив между собой пальцы. Взгляд стал цепким, внимательным - добиться хотя бы намека на дружелюбие в нем так и не удалось. Несмотря на убийственную азиатскую вежливость и кажущуюся покорность, Ширу суккубу не нравился - то, что связывало Джио с рыцарями, было сильнее дипломатии. - Итак, Ширу, что я могу сделать для вас?

Вежливость урда в какой-то момент перестала казаться такой уж любезной; нарочитое принижение того, о чем он говорил, выглядело насмешкой - тонкой и вежливой, но все же насмешкой. Впрочем, ждать, что на этой встрече лилиты смогут найти общий язык и забыть прошлые недоразумения, было бессмысленно. Они не были врагами напрямую, как рыцари и морты, и тем не менее ненавидели друг друга не меньше. При упоминании "мельчайшего проишествия" щека Гаэля недовольно дернулась - об этом убийстве он, конечно, знал, но в устах мортреда это казалось наглостью.
- Не мне, представителю третьей стороны в этом конфликте, рассказывать вам о причине таких смертей, Ширу. Да, рыцари убивают урдов, но и урды убивают рыцарей, так что едва ли есть смысл обвинять во всем Проклятых. Территория Японии давно уже закрыта для стражей и их союзников, Китай превратился в полигон непрекращающихся боевых действий, и все мы знаем первопричины происходящего. Да, для Проклятых обращение новых чайлдов не сопряжено с такими сложностями, как у жнецов, но - оглянитесь вокруг, Ширу. Двадцать первый век, технологии и люди, которые не покидают стены своих домов. Откуда в это время взяться воинам, которые достойны пополнить ряды клана? - сидеть, как обычно, наскучило, и Джио поднялся со стула, отходя вглубь помещения, будто хотел дистанцироваться от собеседника. - Я не пытаюсь вызвать у вас жалость и сочувствие к вашим врагам - я лишь пытаюсь объяснить, что обе стороны несут равные потери.
Лилиан понимал, что на самом деле эти переговоры должны были проходить между Проклятыми и Жнецами. Он же, оказавшись теперь между двумя враждующими сторонами, оказывался в самом невыгодном положении. Как союзник рыцарей, он должен был бы выставить урда вон, лишь порадовавшись, что его сокланы покинут территорию Штатов. Как Князь, он должен был думать, что сейчас лучше для его города. Да что там - страны.
- Я понял вашу позицию, Ширу. Мне известно, как многие смотрят на отношения наших кланов, и все же - рыцари не цепные псы суккубов. Я не могу натянуть поводок и запретить Проклятым продолжать войну, - стратегическая пауза, и лилиан оперся о стену спиной, скрестив руки на груди. - Я могу попросить их об одолжении - оставить в покое молодых урдов, и даже могу надеяться на их лояльность, но. Ровно до того момента, когда очередной жнец обратится к Хаосу, - велеречивость исчезла, сменившись жесткостью и холодностью - вернувшись за стол, суккуб смотрел прямо в черные глаза своего собеседника. - Поэтому я не могу не спросить вас, Ширу - о каких компромиссах идет речь?

О том, что собеседник намного старшего его самого, лилиан знал, но его тон все равно сносил с трудом. Дело было не в том, что Ширу держался заносчиво или снисходительно - напротив, говорил с Гаэлем терпеливо и доходчиво, словно с ребенком, все больше вводя того в тихое бешенство. Как политик и дипломат Князь умел быть сдержанным и вежливым даже с теми, кто был ему неприятен, как суккуб, обладал столь ярким и широким эмоциональным спектром, что не всегда мог удержать первые естественные реакции при себе. Накладываясь одно на одно, это давало те самые редкие проблески истинных эмоций, которые прорывались сквозь маску невозмутимости и вежливости. Так сказанное урдом о "вашем рыцаре" заставило Джио побледнеть - не от страха, от злости. Редко когда даже Правящие могли вызвать у лилиана такую ненависть, как морты; лесанги играли по тем же правилам, что и суккубы, с ними можно было сражаться на своем оружии. Урды говорили на языке силы и смерти - каждый убитый рыцарь доставлял Гаэлю физическую боль, каждый приближал к мысли, что однажды на его месте окажется Фридрих. Себя же в этой ситуации Князь чувствовал не то, чтобы беспомощным, но бесполезным. Наверное, поэтому в 45-м, после смерти одновременно птенца Фридриха и младшего чайлда Вергилия, Джио решился ударить по жнецам отнюдь не рыцарским оружием.
Обратился в слух, когда Ширу перешел наконец к конкретике, а точнее - к условиям, на которые готовы были пойти морты. То, как умолк неожиданно азиат, начав запинаться и терять нить разговора, показалось вначале Князю лишь уловкой для того, чтобы отсрочить момент оглашения ультиматума. Но слишком натуральной выглядела бледность жнеца, слишком старательно прятал он глаза от собеседника. Суккуб же не упускал теперь возможности понаблюдать за ним, едва не отшатнувшись, когда урд поднял на него совершенно пустые, нечеловеческие глаза. "Звери" - вспомнилось презрительное высказывание Марион о жнецах. Сейчас, как никогда, Джио был склонен согласиться с Мастером...
Предложение продолжить разговор лилиан проигнорировал, не желая сотрясать воздух впустую, пока азиат находится в несколько невменяемом состоянии. Чувствовал себя сейчас неуютно и дискомфортно, но все же заставил себя спокойно откинуться на спинку кресла и прикурить, давая собеседнику необходимую ему паузу. Заговорил лишь когда увидел, что во взгляде Ширу вновь появилась осмысленность:
- Можно считать, что мы с вами пришли к первому согласию - обеим сторонам сейчас тяжело, кроме того - ваш затянувшийся конфликт является угрозой и для других. Чего стоит один только Гонконг - сколько люди еще будут терпеть эту непрекращающуюся резню на его улицах? Но я пока не услышал от вас главного, Ширу - что предлагаете вы?

Разговоры о Китае интересовали Гаэля мало - по крайней мере, до того времени, как там оказывались его рыцари. Это была не та война, в которую он мог - да и хотел - вмешиваться, более того - этого вопроса не касалась даже Марион. Когда же урд перешел наконец к сути своего предложения, лилиан проявил куда больше интереса - внимательно ловил каждое его слово, лишь с трудом заставляя себя не проявлять удивление. То, что предлагал Ширу, было фактически объявлением капитуляции - пусть локальной, а не повсеместной, но все же жнецы соглашались отказаться от того, что и было чаще всего камнем преткновения с рыцарями. Друзьями, конечно, это враждующие кланы не сделает, однако, обеспечит пребывание мортов на территории Штатов. Которое сейчас - стоило называть вещи своими именами - было необходимым. Еще не катастрофически, но уже ощутимо. Новая, неизвестная никому, эпидемия распространялась быстро, косила людей десятками. В Нью-Йорке положение еще не было критичным, но болезнь наступала с запада. Сидеть и ждать, станет ли эта эпидемия второй бубонной чумой, не хотелось совершенно.
Морт соглашался на воистину жесткие условия, и в голову Князя не могла не закрасться мысль, что это лишь ловушка, западня. Но азиат говорил дальнейшей о клятве, а все же жнецы - не трагандеры, отнюдь не мастера обмана. Слова о втором  условии прозвучали как раз вовремя, отогнав еще одну порцию сомнений. Предложение было, конечно, заманчивым, но приходилось быть реалистом - присутствие на территории Штатов урдов и их открытая поддержка суккубами может дорого стоить последним. И не в последнюю очередь от лесангов - переманивание своих союзников они не простят. Но игра стоила свеч, и Джио собирался рискнуть.
- Вы правы, Ширу, такие условия удовлетворят и Проклятых, и меня, - теперь уже Князь не преуменьшал значение своего положения, называя вещи своими именами. - Мы непременно обсудим все детали этого соглашения позднее, но предварительное согласие я даю - урды, которые не станут нарушать законы наших городов, а в первую очередь - законы рыцарей, урды, которые помогут нам справиться с эпидемией, действительно нужны сейчас Штатам. Но - да, это поставит нас в несколько затруднительное положение перед другими кланами... - О том, что станет вторым условием, хотелось посоветоваться с Фридрихом - Гаэль понимал, что находится сейчас в выигрышной ситуации и может диктовать азиату свои правила игры. Но ответ надо было давать немедленно, к тому же... Условие, которое станет выгодой для рыцарей, было уже озвучено. Условие, которое станет выгодой для всех - подразумевается само собой. А что было бы выгодно для самого лилиана?.. - Что же, Ширу, думаю, и правда есть одна вещь, которую вы можете для меня сделать.
Говорить это вслух Джио не стал - эта информация не должна была просочиться никуда дальше этой комнаты, а возможность такую исключать было нельзя. Набросав размашистым почерком несколько фраз на листе, суккуб молча подвинул его к морту, подождал, пока тот ознакомится, и поджег, складывая догорающую бумагу в пепельницу. Выглядело несколько драматично, но так можно было чувствовать себя спокойнее. На азиата смотрел ожидающе и - впервые за разговор - пожалуй, с признанием. Не оценить то, на какое унижение (по его меркам, разумеется) идет этот урд ради спасения своих сокланов, было нельзя.

Момент, когда в воздухе появилось ощущение магии мортредов, стал одним из самых напряженных за время переговоров. Хотя Гаэль и шел на риск осознанно, понимая, как опасен его собеседник, умирать не хотелось совершенно. Однако азиат объяснил применение магии необходимостью связаться с Главой, и лилиану оставалось только поверить на слово и ждать результатов. Много времени это не заняло - урд озвучил ответ, и Князь сдержанно кивнул, отмечая еще большую бледность Жнеца. Происходящее явно давалось ему нелегко, можно было только позавидовать такой выдержке.
- Если исполнителем станете вы, я могу быть спокоен за свои планы, - слабый уважительный кивок; суккуб не кривил душой - азиат действительно оставлял впечатление какой-то надежности, несокрушимости. Хотя нахождение в его обществе все еще было для Джио дискомфортным - доверять новому союзнику не получалось, к тому же лилиан понимал - возьмись морт с такой же основательностью за месть давнему врагу, это дело он тоже довел бы до конца со все той же бесстрастностью. - Разумеется, - хотя сейчас наступал момент, когда следовало сгладить острые углы и забыть про неприязнь к клану собеседника, следующие слова давались Князю с трудом, - мой Город к вашим услугам, и вы можете оставаться в нем столько, сколько пожелаете. Если я могу сделать что-то для того, чтобы пребывание в нем было для вас максимально комфортным - только дайте мне знать, - стандартная формула приветствия гостей никогда еще не давалась Гаэлю так тяжело. - А сейчас уже я прошу извинить меня - прежде чем мы перейдем к клятве, я должен обсудить ее детали со Старейшиной рыцарей - думаю, вы понимаете, почему.
Отсутствовал лилиан недолго, по возвращении же озвучил все условия, которые выдвигали Проклятые по отношению к пребыванию урдов на территории Штатов. Когда Ширу согласился с ними и принес клятву, пролив свою кровь, Джио наконец вздохнул немного свободнее. Клятва делала жнецов заложниками своего слова, своей же крови, теперь можно было не опасаться очередного неконтролируемого прорыва в каком-нибудь американском городе и сопутствующих этому проблем.
- Я принимаю вашу клятву, Ширу, и обязуюсь выполнить все условия, поставленные вами. Каждый рыцарь на территории Штатов будет предупрежден о моратории на убийства урдов, соблюдающих данный договор. Каждый правитель города, принадлежащий к клану Лилит, будет поставлен в известность о законности пребывания Отсекающих на территории Штатов, - выражать надежду на то, что достигнутая договоренность положит начало новой странице в отношениях кланов, было бы уже чрезмерным оптимизмом, и Гаэль смолчал. Поднявшись, он протянул азиату руку для рукопожатия, прямо глядя в его глаза. - Могу ли я сделать для вас что-то еще?

Опоздал. Торопился, как мог, но все равно не успел. Уже на подходе к мосту Вашингтона пришлось все же принять ненавистный облик и взлететь - на автостраде, соединяющей Большое Яблоко с Джерси, как всегда было слишком оживленное движение. Уже издалека можно было услышать звуки многочисленных аварий, крики людей, ощутить их смятение и панику, увидеть, как тщетно пытаются они убежать. А еще почувствовать Его. За столетия, проведенные сначала рядом с урдами, а потом - рыцарями, к Хаосу Марцелл по-своему привык, но по-прежнему чувствовал его неприятным холодком по спине. Это была враждебная, неконтролируемая стихия - слишком опасная для того, чтобы относиться к ней так, как привык относиться верд ко всему - с насмешкой и превосходством.
Приземлившись на капот чьей-то машины, не обратил внимание на то, как прогнулся под весом зверя металл, спрыгнул на бетон уже в человеческом облике и чуть покачнулся. Мост, искалеченный прорывом, буквально трещал по швам, некогда гладкий асфальт шел трещинами, а само сооружение угрожающе гудело и дрожало. Стен, которые немым упреком возвышались посреди моста, здесь не должно было быть - они были порождением магии Урд, а за ними - едва ощутимо - чувствовался птенец. Снова пришлось взлететь; ткнувшись в недружелюбный купол, мантикор отлетел в сторону, словно обжегшись, ударился о балку и упал вниз. Отсекающий на славу постарался, чтобы никто не помешал ему, но Марцелл не собирался останавливаться - рванув клыками запястье, вновь сменил облик и взлетел, щедро задабривая чужих духов своей кровью, подчиняя их себе и отгоняя, образовывая брешь.
По ту сторону стены было еще хуже - сооружение, похоже, держалось сейчас только на энтузиазме создателя, что было неудивительно, учитывая размеры дыры, которая медленно расползалась по мосту раковой опухолью. Дыры, возле которой неподвижно и невозмутимо стоял Ширу.
Пальцы сводило от холода - вокруг было столько смерти, что Анку почти бился в агонии, лишь чудовищным усилием воли Видящий заставлял себя не отдаться прихоти духа, не отвлечься на созерцание и поглощение чужих смертей. Сейчас он оказался по другую сторону прорыва как раз напротив азиата, с трудом различая его черты сквозь искаженное хаосом пространство. Стоял в десяти метрах от чайлда, боясь приблизиться к нему - один шаг, и Ширу окажется за гранью, из-за которой не возвращаются. Участи хуже нельзя было пожелать.
- Что же ты наделал... - тихо, почти одними губами прошептал Марцелл, до боли сжимая руки в кулаки и не сводя с птенца немигающего взгляда.

Дебора заставила себя успокоиться. Просто за данные две ночи произошло больше, чем Дебора могла ожидать. С тяжестью в сердце она дала Проклятым увести Ширу, прекрасно зная, чем это закончится. Вот только сдаваться венгерка не собиралась, поэтому решила обратиться в последнюю инстанцию, то есть к Князю города. Он мог это остановить, вот только Прядущая сомневалась, что он этого хотел - Ширу нанес огромный урон городу, погубил сотни жизней, и со стороны правосудия должен был понести наказание. Вот только чайлд не желала потерять того, кто был ей так дорог. Это была её последняя попытка, пусть и весьма призрачная.
Как только увели Ширу, Дебора попросила аудиенции у Гаэля Ферро Джиованни. Ей дали согласие и повезли в Эмпайр  Стэйт Билдинг, где лилан и находился. Венгерка слегка нервничала, понимая, что времени на подготовку речи ей никто давать не будет, та и её просьба была предельно проста, пусть и сложна в исполнении.  В какой-то момент она заставила себя наконец успокоиться, ибо знала, что лишние эмоции любят играть с ней в злые шутки. Но даже мысль о том, что скоро состоится казнь не давала ей покоя. Где-то там венгерка была даже рада, что  в случае смерти Мастера, не увидит этого - пусть и трусливо, но это бы окончательно вывело её из равновесия, та и она не была уверена, что сможет контролировать себя, хотя и сам факт потери китайца сделал бы тоже самое.
Дебору ввели в один из офисов, который был достаточно просторный. Сделав пару шагов от двери, венгерка возвела взгляд к Князю, от решения которого возможно зависела судьба её Мастера. В груди неприятно кольнуло - за эти дни было слишком много потрясений.
- Приветствую, - её голос был негромким, спокойным, -  Спасибо, что согласились поговорить. - девушка склонила в голову в знак приветствия.
Дебора не слишком сомневалась в том, что лилиан не понимал, почему она пришла. И поэтому мог ей отказать даже не выслушав, защищая свой город и свои интересы. И хотя разговор еще не случился, венгерка была уже рада, что на него было дано согласие.
Она пока стояла, смотря на Князя спокойно, но в её глазах прослеживалась усталость, которую не удалось скрыть - лечение Ширу забрало силы, а их восстанавливать полностью Дебора не пожелала - незачем тратить драгоценное время, та и ей до критического состояния было еще далеко.  Клото ждала слов, действий Гаэля, любых знаков, которые дали бы ей возможность таки начать и понять, с чего ей начинать.
-  Мы незнакомы, - после небольшой паузы вновь заговорила прядущая, - Мое имя Дебора.

Она заметила его злость, ибо не заметить её было бы тяжело. Понимала, что не слишком рады её приходу, та и не ожидала радушного приема - ей было все равно как её примут.  На присутствие охраны, пусть какой-то странной, Дебора не отреагировала, не отводя спокойного взгляда от Гаэля.
- Понимаю, - откликнулась она, -  Я прошу у вас помилования Ширу.Не убивайте его. - она сказала эти слова как можно более спокойно и уверенно, стараясь, чтобы её голос не дрожал.
Дебора понимала, что может вызвать у Князя её слова, но именно с этим она и пришла к нему.
- Он совершил ужасный поступок, но вы должны были понять характер этого поступка. В этом виновна война, которая не даст залечить раны потерь. - она говорила достаточно быстро, словно опасаясь, что лилиан не даст ей говорить дальше, - Пусть он искупит свою вину любым другим способом, но только не смертью.
Венгерка умолкла, давая Гаэлю заговорить, выразить мнение, которое вряд ли будет соответствовать её. Венгерка продолжала  спокойно смотреть на лилиана, не слишком проявляя внутренние эмоции, которые были не на своем месте. Ей даже играло на руку злость Князя - ему не было дела до её самой, поэтому она могла быстро переформировывать свои эмоции внутри. Желание спасти Мастера доминировало, а страх опоздать нарастал. В данный момент сама клото была готова на все, на любые условия предложенные хозяином города, только не смерть Ширу. Наверное, если бы ей приказали самой пожертвовать собой, то она бы это сделала - слишком любила Мастера, слишком боялась его потерять, и мало представляла, что будет, если она останется без него, без его поддержки. Но что значит жизнь клото? Ничего, и сделать этим Дебора бы смогла ноль, возможно сделав даже хуже. Терпеливо слушала, ждала слов Гаэля, словно не обращая внимания на его прескверное настроение.

04:30

Слова, произнесенные целительницей, были ожидаемы и понятны, но все равно вызвали у лилиана новый прилив бешенства - пока тщательно скрываемого, выдаваемого лишь дробью пальцев по столешнице. Черные глаза неотрывно буравили Дебору, пока она говорила; стоило ей только замолчать, Джио снова отвел взгляд, рассматривая тхорнисх, стены кабинета, мебель - что угодно, лишь бы не смотреть на просительницу. Человеческие привычки все же не совсем оставили лилита и спустя семьсот лет, а потому сейчас хотелось поступить так же, как и люди - найти, кого обвинить в произошедшем, и сорвать на нем злость. И тот факт, что в нескольких кварталах отсюда сейчас нес заслуженное наказание урд, не приносил покоя, как и столь желаемой разрядки.
- Ужасный поступок? Убить ребенка ради развлечения - вот ужасный поступок. Обратить человека и бросить его, обрекая на жизнь дикаря - вот ужасный поступок. Я могу привести еще десятки примеров, но факт остается фактом: то, что происходит сейчас в моем городе - это не последствия ужасного поступка, это катастрофа, - придвинув к себе пепельницу, Гаэль устало потер виски и посмотрел наконец на собеседницу. - Ваш мастер, Дебора, не только совершил преступление против Порядка, он нарушил данное мне слово, воспользовавшись его обтекаемостью. Договоренность, которая могла если не поставить точку, то хотя бы приостановить эту жестокую, затянувшуюся войну, теперь под угрозой - могу ли я доверять урдам, если их переговорщик совершил подобное? Помиловать его, тем самым проявив мягкотелось, показав остальным Отсекающим, что они могут жить в Штатах и не считаться с нашими законами - этого вы хотите от меня? Поставить под удар всю страну? - Князь молчал некоторое время, будто и правда ожидал ответов на свои риторические вопросы, тем неожиданнее было его дальнейшее поведение. Раздраженно взмахнув рукой, он скинул все со своего стола и поднялся, вновь отходя к окну и поворачиваясь спиной к клото. - Он будет помилован, Дебора, - голос лилиан звучал глухо, словно шипение разъяренной змеи. - Когда вернется к жизни каждый из погибших ни за что нью-йоркцев, когда воскреснет каждый отдавший свою кровь за Порядок рыцарь. Когда ненависть, расцветающая сейчас в сердцах людей, уйдет, чтобы смениться терпимостью, которой мы так тщательно добивались пять долгих лет. Когда город снова будет выглядеть, как прежде, и будет вновь оазисом спокойствия и безопасности, а не рассадником заразы и тварей Хаоса, - резко обернувшись, Гаэль прожигал венгерку злым взглядом. - Когда все это произойдет, я, пожалуй, смогу допустить, чтобы его голова не расставалась с плечами.