Когда-то давно, после того, как первый чайлд Ширу пережил столетний рубеж, он сказал ей: не медли. Тяжелым было ее собственное обращение, а потому арабка поняла: чем раньше она обратит человека, тем легче он переживет это. В относительно юном возрасте Ясмин обратила Хильду, она могла дать ей знания и умения, но слишком мало, недостаточно, чтобы воспитать из нее первоклассного бойца. А потому обучением урдов занимался Ширу. Чайлдом была для него Ясмин, таким же чайлдом была и Хильда. Недостатком было отсутствие мысленной связи, но через арабку всегда можно было связаться, что Ширу и делал. Скрывать ему было нечего.
Ясмин не знала, почему Ширу позвал Хильду к себе, и не стал бы азиат распространяться. Разговор должен был состояться интимный, и далеко не каждому понятный. В то время, когда ученица приближалась к дому, Ширу стоял спиной к входной двери, упражняясь. Глаза азиата были закрыты, мысли спокойны и упорядочены. Плавные, медленные движения гибкого тела. Когда-то давно наставник, Тай Хэн, говорил ему, что, занимаясь этой гимнастикой, копишь жизненную силу и энергию. Их у Ширу было более чем достаточно, но продолжал заниматься он по другой причине - у-шу помогало ему достичь гармонии с окружающим миром, ощутить совершенное спокойствие, и, что важно, умиротворение.
Через несколько минут  после того, как датчанка опустилась на колени за спиной Ловца, он наконец остановился. Открыл глаза, пристально глядя на ученицу. Сидящая на коленях Хильда была неподвижной, но выглядела лишенной женских слабостей: прямая спина, волевая, жесткая осанка. Был уверен в том, что, когда она поднимет черные глаза, они будут холодными и жестокими. Боец, как и прежде.
- Приветствую тебя в своем доме, Куница, - Ширу низко поклонился гостье в знак приветствия. - Поднимайся с ног и следуй за мной, потому что тренировки на сегодня окончены.
Неторопливым шагом он направился к каменной лестнице, которая вела в традиционный японский сад. Ступая по витиеватой, выложенной камнем тропе и не глядя на датчанку, Ширу произнес:
- Из уст чайлда слышал о том, как отважно ты сражалась с Проклятыми два месяца назад, мое дитя. Как тебе удалось справиться с ними? В чем были их слабости и промахи?
Ясмин мысленно докладывала Мастеру о произошедшей стычке: ее и Хильду выследили четверо драконов. Попытка покончить с ученицами Ловца окончилась многочисленными ранениями царапинами для Отсекающих, и четверкой мертвецов - для Проклятых. Ширу испытывал неподдельную гордость, думая о том, что воспитанные им женщины являются полноценными членами клана, несмотря на свой пол. В женщинах, все же, часто сомневался, но не касались эти сомнения этих его воспитанниц. Дождавшись ответа на свой вопрос, Ловец опять заговорил.
- Ты достаточно взросла и много повидала, чтобы судить о войне с Проклятыми, но ум твой не стеснен традициями и обычаями старого времени так же прочно, как мой. Потому хочу слышать твои мысли по этому поводу, не как ученицы, но как собрата по оружию: как далеко зайдет эта война, и как относишься ты к распространенному среди наших более миролюбивых собратьев мнению, что пора остановиться? - остановившись под ветвями цветущей вишни, Ширу скрестил руки за спиной, глядя на Хильду. Лицо его, как, впрочем, всегда, не выражало ничего.

Отредактировано Ширу (2011-11-02 00:39:02)

- Почему они ненавидели тебя, чайлд? Почему злились? Потому ли, что Атропы для них - самое противоестественное из существ в нашем мире, самое омерзительное и чужое? Тянущееся к Хаосу и подчиняющее его тварей.. без соблазна и возникающего против их воли стремления уйти в него и погибнуть? - Хильда имела возможность ощутить на себе цепкий, внимательный взгляд учителя. Ширу продолжил, - Если пелена ненависти не лежит на глазах, понять их очень просто, более того, даже посочувствовать. Никогда не допускай, чтобы излишние эмоции - будь это ненависть, злость, или желание отомстить - мешали тебе идти по твоему пути, Куница. Подумай о том, кем бы ты была без Врага. Чем бы ты была без Врага. Были бы столь умелыми твои руки с мечом, были бы закалены настолько твой ум и выдержка, если бы ты не побывала в таком количестве кровопролитных боев, не почувствовала своей шкурой - и душой - Их желание убить тебя, видеть тебя мертвой. Первоклассный боец, хладнокровный и сдержанным. Такой сделал тебя Враг.
Ширу ответил на взгляд чайлда лукавой улыбкой - так улыбается тот, кому есть еще что сказать. Некоторое время рассматривал ее спокойное, смиренное лицо, затем сильные пальцы Ловца коснулись подбородка чайлда, заставляя ее приподнять голову.
- Уныние, чайлд мой, есть один из величайших грехов, которым может предаваться воин с большим упоением. Смирение Судьбе - не грех, но знаешь ли, почему? - пальцы Ширу нажали на ее подбородок чуть сильнее, разворачивая ее голову, словно азиат хотел рассмотреть лицо датчанки со всех ракурсов. - Потому что Судьба - неотвратима, - вновь скрестив руки за спиной, продолжал смотреть на птенца, теперь уже довольно. Такой хотел видеть ее - гордой, с гордо поднятой головой. - А Враг - нет. Мы писцы собственной судьбы, Куница, и в наших силах сделать так, чтобы летопись нашим потомкам читать было приятно. Стоит нам опустить руки, сражаться с меньшим упорством, и нас действительно вырежут, - в голосе Ширу зазвучали стальные нотки, следующий вопрос он задавал чуть тише, - но мы ведь никогда не сделаем этого, верно, чайлд?.. Смириться - означает умереть. Смерть - это не плохо, но за нее Враг должен уплатить цену. А цена эта очень, очень высока.
Через какое-то время Ширу отвернулся, следуя по тропинке сада. Шел неторопливо, рассматривая выложенные камнями клумбы. Внимательно выслушав птенца, заговорил опять.
- Жнецы - универсальнейший из кланов, мы и воины, и информаторы, и целители, но даже мы не сможем выжить среди других детей Лилит в одиночку. Наш союз с Правящими оправдывал себя на протяжении долгих лет, хоть лично мне гордиться нечем, я не состоял на службе ни у одного из них и вряд ли буду. Скажи мне Ты: какой из кланов Лилит ближе всего тебе, в ком видишь Ты союзника, в ком величайшего врага, в ком родственную душу?..